Цветок с пятью лепестками

— Чем больше я общаюсь с тобой, тем больше благодарна богине за встречу, которую она нам организовала.

— О, в храме я опасалась, что ты прикончишь меня своей магией! Во всяком случае, в какой-то момент в твоих глазах можно было прочитать и такое. Настоящая колдунья!

Эстер улыбнулась и, грациозно повернувшись, потянула девушку за собой. Вполне возможно, в какой-то момент она могла прикончить в храме многих. Да и уцелел бы сам храм, кто знает? Посягнуть на ее мужчину!

— Идем. Я знаю, тебе будет интересно!

Они прошли несколько шагов по галерее и внезапно оказались во внутреннем дворике, залитом солнцем и жаром, исходящим от раскаленных каменных плит, которыми он был выложен. Дворик был пуст, лишь в самом центре возвышался небольшой фонтан, изливающий живительную влагу и сверкающий на солнце струями всех цветов радуги.

По дворику перемещались девушки из племени саков. С акинаками в руках, без какого-либо защитного вооружения они вели свой поединок. Ноги кочевниц были обуты в мягкие сапожки, и кроме журчания воды в воздухе слышалось только учащенное дыхание поединщиц.

— Они здесь сражаются каждый день, бывает до крови и синяков.

Пантеа восторженно смотрела на амазонок. Девушка машинально сжимала руки, ноздри трепетали, она даже наклонилась вперед, стараясь не упустить ни одного движения фехтовальщиц. Металл молнией сверкал в их руках, мечи с тяжёлым звоном соприкасались лишь на краткие мгновения. В основном схватка напоминала необыкновенный танец: воительницы уклонялись и нападали с грацией диких хищников.

— Я тоже владею акинаком. У меня даже есть свой. Но это, это просто чудо! Говорят, у кочевников много девушек-воинов, и они сражаются не хуже мужчин.

— Я слышала, наша прабабка была из таких. Во время нашествия она была сильно ранена и осталась в Экбатанах. И прадед добился от магов ее излечения. Не знаю, чем уж он пожертвовал… Это случается редко.

— Ты думаешь, это правда?

— Уверена! А ты?

Их беседу прервал хриплый крик: одна из девушек, казалось, нанесла верный удар, но другая, изогнувшись как кошка, сумела увернуться и, оказавшись за спиной соперницы, приставила ей акинак между лопаток.

— Неплохо, неплохо.

Незнакомый мужской голос, раздавшийся из-за спины, заставил обернуться. Совсем рядом, буквально в двух шагах от них стоял отец Эстер и с ним высокий мужчина. Девушка даже была вынуждена поднять голову, чтобы рассмотреть его. Он был, безусловно, красив, красив какой-то необыкновенной, неместной красотой. И глаза — черные, почти такие же черные, как ночь в Аратте. Во всем облике мужчины чувствовалась сила, физическая сила молодого мужчины и сила внутренняя, уверенность в себе и в том, что все вокруг ощущают его превосходство. Он смотрел сверху, свысока своего необыкновенного даже для мужчины роста и довольно улыбался, видимо, оценивая произведенное впечатление. Одет гость был в черные штаны и рубашку на персидский манер, поверх которых еще была накинута мидийская мантия темно-красного, почти багрового цвета. Черные волосы свободно спадали на плечи, короткая черная же бородка только подчеркивала, что перед ними не юноша, а взрослый мужчина. Все это придавало его облику какой-то необыкновенный колорит.

Отец, судя по всему, решил спасти их от всего этого великолепия и прервал паузу.

— Знакомтесь. Это — Дахи. Он из самаджа самой хранительницы. Маг трех стихий. И воин. — Эстер заметила тень, промелькнувшую на лице отца при этих словах и поняла, что ей надо быть очень внимательной. Тем временем отец продолжил.

— Дахи был в Экбатанах в одно время с нами. После своего возвращения он попросил меня познакомить с тобой, Эстер. Кстати, о тебе, Пантеа, он тоже наслышан.

Колдунья взглянула на мага с повышенным интересом. “Надо же, три стихии. Как у Бахмана. А говорили, это редкость”.

Телохранители проскользнули мимо них почти незаметно, но одна из них, проходя мимо, словно на бегу, незаметно коснулась локтя мага и кинула взгляд на его меч. Что это могло означать, Эстер не поняла, но тоже посмотрела на оружие мужчины. Меч как меч, простая рукоять без драгоценностей, без украшений, с темным шаром на конце, кожаные ножны. Ну, разве что, этот акинак чуть длиннее других.

Она вдруг заметила, что Пантеа так же смотрит на меч мага с какой-то двусмысленной улыбкой. “Что они все себе воображают?”

Тем временем гость решил, что ему стоит взять инициативу в свои руки. Теперь он как будто бы обращался непосредственно к жене полководца.

— Я видел, с каким интересом смотрела ты, благородная мидийка, на игры кочевниц. Я могу открыть тебе тайны владения акинаком. Хотела бы ты?

Пантеа напряглась. Конечно, она уже была хорошей лучницей, и муж даже позволял ей выезжать на охоту вместе с ним. Но владение мечом? И как она объяснит дома частые отлучки на встречу с другим мужчиной? Вряд ли маг придет к ним домой…