Цветок с тремя листьями (СИ)

— Меня?.. — Киёмаса снова рассеяно начал перебирать письма.

— Да. Госпожа Онэ просила передать вам еще вот это… — Хидэтада запустил руку в рукав и достал оттуда небольшой, завернутый в цветной шелк сверток.

Киёмаса осторожно взял его и поднес к лицу. Ощутимо пахло медом. Он вопросительно и недоуменно посмотрел на Хидэтаду.

— Госпожа Онэ сама их делала. Сказала, что вы очень любите, — проговорил Хидэтада со слегка смущенной улыбкой. — Вы… читайте письма, я подожду. Меня просили обязательно привезти ответы.

— Да… сейчас… — Киёмаса растеряно повертел в руках письма и сверток, потом все-таки положил сверток на край стола и распечатал первое письмо. И коснулся ладонью губ, словно скрывая улыбку.

«Киёмаса, если бы я могла надавать тебе подзатыльников, моя рука бы не дрогнула. Не сомневайся, когда я тебя увижу еще раз, я обязательно тебя поколочу, и тебе придется встать так, чтобы я дотянулась. А пока — ешь данго[11] и не делай глупостей!»

Он опустил голову, подержал письмо в руках и нехотя отложил в сторону. Письмо от Масанори содержало в себе крайне неприличный анекдот про торговца рисом, который привел жену к монаху, чтобы тот помолился о зачатии ребенка. «Жена» на поверку оказалась юношей, и рассказ о том, как именно это выяснил монах, был весьма подробным.

Киёмаса не выдержал и открыто рассмеялся. И поднял взгляд на Хидэтаду.

— Я даже не знаю, что мне сказать… — он снова опустил голову и распечатал третье письмо.

«Я не могу быть сейчас рядом с вами. Прошу простить мне это. Нет ничего, что бы мне хотелось более сейчас. Каждый час, поведенный рука об руку с вами, был для меня огромной честью. Как бы ни сложилось все в будущем, я лишь хочу, чтобы вы знали — мое сердце бьется ровно столько, сколько и ваше».

— Что… это все значит?.. — Киёмаса нахмурился и усмехнулся одновременно. — Впрочем, я ему при встрече устрою такое «сердце»… проклятье… — он приложил ладонь ко лбу, — откуда только берутся такие идиоты…

Он хлопнул листом по столу и распечатал последнее письмо.

«Като, я не знаю, что там прислал тебе мой оболтус, но не смейся громко и строго не суди. Эти два красавца, одного из которых ты наверняка сейчас видишь перед собой, писали его полночи, пьяные в дым. И да, тебе тоже очень рекомендую».

Киёмаса снова хмыкнул. Потом не выдержал и расхохотался в голос. Так, что на глазах выступили слезы. Он их вытер, отсмеявшись, и покачал головой.

— Так вы — друг Юкинаги? Вот оно что.

Хидэтада помедлил немного, потом наклонил голову.

— Да.

— Хм… Отлично. Даже не знаю, чем вас развлечь, пока я буду писать ответы. И угостить вас тоже нечем. Впрочем, могу предложить разделить с вами мой завтрак.

— Благодарю вас, не откажусь, — Хидэтада вежливо поклонился и, выпрямившись, взглянул на столик. — Хотя, конечно же, не хотелось бы вас оставлять голодным.

Киёмаса усмехнулся:

— Не беспокойтесь, мне приходилось довольствоваться и меньшим. К сожалению, я не могу предложить вам что-то еще: слуги не подходят близко и даже разговаривают через дверь. Впрочем, могли бы догадаться принести хотя бы чай.

— Не судите их строго, господин Като. Они боятся вас, и я бы не сказал, что совсем их не понимаю.

— Вот как… — Киёмаса наклонил голову и все с той же усмешкой и большим интересом посмотрел на Хидэтаду:

— А вы? Вы не боитесь?

— Не боюсь. В отличие от них, я вполне могу постоять за себя.

— Хмм… — задумчиво протянул Киёмаса. И, мгновенно развернувшись, поднялся, одновременно извлекая из ножен лежащий на стойке меч. Лезвие свистнуло, рассекая воздух.

Хидэтада откатился назад, выхватывая меч, и едва успел выбросить вперед руку, отражая удар. Стиснул зубы, понимая, что силы отбросить клинок, находящийся в руках этого человека, у него не хватит, повернул руку, ставя свое оружие под прямым углом, и снова откатился в сторону. И вскочил на ноги, сжимая меч обеими руками. Сердце глухо забилось.

Киёмаса опустил меч и рассмеялся:

— А неплохо… действительно, неплохо. Вот теперь вы мне нравитесь, — он прошелся по комнате и подошел к Хидэтаде.

Хидэтада выдохнул.

— Вы действительно убили бы меня, если бы я не успел отбить удар?

Киёмаса поднял одну бровь:

— Конечно. Ваш отец был бы только благодарен, если бы я его избавил от негодного наследника.

Он остановился и коснулся кончиком меча груди Хидэтады.

— Вот что, юноша. Раздевайтесь.

— Что?..

— Снимайте вот это, — Киёмаса опустил руку ниже и подцепил клинком ткань длинного рукава, — эти тряпки будут мешать. Я бы вообще посоветовал вам оставить одни хакама — придется попотеть.

— А… — Хидэтада широко улыбнулся, — вы желаете, чтобы я составил вам компанию в тренировке?

— Нет, я просто желаю вас ограбить. Не беспокойтесь, ваше роскошное одеяние не подойдет мне по размеру.

— А разве вы не собирались завтракать?

— Бросьте. Вода все равно остыла, а рыба не уплывет — она дохлая.

Хидэтада улыбнулся еще шире и поклонился:

— Это огромная честь для меня.

— Не заставляйте меня ждать. Вы же не хотите возвращаться во дворец в лохмотьях?

— Не хочу, — Хидэтада убрал меч в ножны и принялся развязывать пояс.