Цветок с тремя листьями (СИ)

— Да-да. Тем более что вы еще так молоды, в отличие от меня. Так что же вы тогда от меня хотите, если смерть сегодня не входит в ваши планы?

Мицунари вздохнул, провел ладонью по волосам, словно проверяя, в порядке ли его прическа, и медленно проговорил:

— Мне бы хотелось, господин Иэясу, чтобы вы убедили меня в том, что я ошибаюсь. Потому что, если я прав — это катастрофа, совершенно несравнимая с моей ничтожной жизнью.

— Вот оно что… да вы просто потрясающий человек. Вот так вот взять и переложить на меня груз ваших проблем.

— Господин Токугава, я смею напомнить вам, что вы обещали всяческую помощь в этом вопросе.

— И я не отказываюсь от своих слов. Так как же, по-вашему, мне следует доказать свою невиновность? Что я должен сделать, чтобы вы мне поверили?

— Все очень просто. Откажитесь от предложения его светлости. Ведь если за всем этим стоите не вы, то должны понимать, что следующей жертвой станет ваш сын.

— Разумеется. Но это только в том случае, если вы правы в целом в своих подозрениях. И все, что вы рассказали, не является цепью случайностей, волей богов или вашей попыткой оправдаться перед собой за совершенные ошибки.

— Все это возможно. И как? Вы хотите рискнуть жизнью своего сына, чтобы это проверить?

Иэясу задумчиво помолчал и придвинулся к Мицунари еще ближе:

— Послушайте меня. Для начала — просто послушайте. Я уже не молод. Я прожил интересную, насыщенную жизнь, полную стремлений и удовлетворения своих амбиций. Я воевал, интриговал, побеждал, проигрывал. И то, что я имею в результате, — поверьте, это очень много. Вам известно, почему я принял предложение вашего господина и принес ему клятву верности?

Мицунари ровно и спокойно посмотрел в лицо Иэясу:

— Да. Думаю потому, что вы понимали: дальнейшее противостояние обернется войной, в которой не будет победителей и проигравших.

— Именно так, господин Мицунари. Именно так. А еще — я просто устал. И не хочу терять то, что у меня уже есть, ради призрачной надежды поймать несколько лепестков, влекомых ветром. И, кроме того, вы хорошо знаете господина Хидэёси. Вы видели, каким он был и каким стал сейчас. Править страной — тяжелый труд. Каждый год отнимает десять лет жизни. Мне не нужно все это, я не гожусь для такой роли. Вы знаете, зачем я приехал сюда. Все, о чем я мечтаю сейчас, — это поскорее взять на руки своего внука или внучку. Я хочу им показать город, который я построил для них. Понимаете?

— Да, понимаю. И то, что вы сейчас сказали, — означает ли это, что вы сделаете так, как я прошу?

— Вы… понимаете, в какое сложное положение вы меня ставите? Я и подумать не мог, что ваши интересы и желания его светлости не совпадают.

Мицунари смущенно опустил глаза.

— Это не так, — наконец проговорил он, — если вы считаете, что я самовольно действую за спиной господина… И, тем более, ради собственной выгоды… Дело в том, что его светлость не видит иного решения. И я его тоже не вижу. Но он не может обратиться к вам за помощью, чтобы его найти. А я могу. Разве это не в ваших интересах?

— В моих, я согласен. Но тогда мне, в свою очередь, нужна ваша помощь. Как сделать так, чтобы его светлость принял мой отказ? Вы же должны понимать, что это не так-то просто?

— Скажите ему то, что сказали мне.

— Не сомневайтесь. Эх… как же вы лихо все провернули, господин Мицунари. Теперь мне придется придумывать, как решать проблемы семьи Тоётоми. Не удивлюсь, если усыновить Хидэтаду его светлости вы и посоветовали.

— Зачем? — Мицунари ошарашенно посмотрел на Иэясу.

— Да затем, чтобы у меня в этом вопросе появился личный интерес, — Иэясу усмехнулся, — впрочем, я и так понял, что придется. О-ох… Я знал, знал, что старый хитрец не оставит меня в покое… Сначала заманить на свадьбу, потом озадачить… Не волнуйтесь, господин Мицунари, и передайте его светлости, что я всегда приду на помощь в трудную минуту. А теперь, с вашего разрешения, я все-таки удалюсь к своим лилиям. Я только что вспомнил, что цветы имеют свойство вянуть.

* * *

Хидэёси оглядел собравшихся в комнате и остался доволен. Хидэтада сидел весь пунцовый, как утренний мак, и не поднимал глаз, Киёмаса же, наоборот, просто излучал спокойствие, и даже некоторая печать отрешенности украшала его лицо. Легкий намек на улыбку. Хидэёси сам едва удерживал серьезное выражение. Похоже, Киёмаса был единственным, кто разделял его удовольствие от происходящего.

Иэясу тоже внешне выглядел спокойным. Даже в определенной степени торжественным, впрочем, его-то как раз Хидэёси предупредил заранее. Мицунари… Вот на кого трудно было смотреть без смеха! Стараясь сохранять спокойствие, он постоянно зыркал то на Киёмасу, то на Иэясу, а Хидэтаду не удостоил даже взглядом. И к нему-то первому и обратился Хидэёси, решив, что пора начинать:

— Мицунари, ты подготовил все бумаги? Хорошо проверил? Это очень тонкий момент, не хотелось бы накладок.

— Да, ваша светлость, оба договора в полном порядке. Разрешите дать их… на ознакомление?