Цветок счастья

– Они верят, что жизнь – это страдание, а причиной страдания являются эгоистичные желания, которые можно изжить в себе, если следовать благородным восьмеричным путем спасения.

Уловив благоговение в голосе Закари, Джанетта с любопытством спросила:

– А что это за восьмеричный путь?

Закари повернулся к Джанетте и привлек ее к себе.

– Правильные представления, правильные желания, правильная речь, простая и правдивая, правильное поведение, включая отказ от убийства человека или животного, правильная жизнь, без нанесения зла, правильные усилия, всегда настойчивые, правильное понимание прошлого, настоящего и будущего, правильное миросозерцание, или медитация.

Джанетта стояла так же близко к Закари, как в тот вечер, когда они посещали губернатора и Закари едва не поцеловал ее.

Чувствуя, как учащенно и радостно забилось ее сердце, она положила ладони на грудь Закари. Его губы коснулись ее волос, а затем Закари указательным пальцем поднял ее подбородок. Какую-то секунду они смотрели друг другу в глаза, потом Закари наклонил голову и их губы встретились.

Джанетту охватило неудержимое желание, в каком-то счастливом упоении она обхватила ладонями голову Закари, ее губы разомкнулись, и язык его нежно скользнул в ее рот.

Глава 11

Закари словно пронзило током. Он никак не ожидал от Джанетты проявления такой пылкой страсти и бурного темперамента. На какую-то долю секунду даже засомневался: а девственница ли она? Однако к нему тут же вернулся здравый смысл. Девушка, жившая взаперти за стенами консульства, не могла быть не девственницей. А чувственность, которую она сейчас проявляет так искренне, врожденная, а не приобретенная с опытом. Закари вспомнил, что в жилах Джанетты течет итальянская кровь, вспомнил ее доброту и щедрость, бесстрашие, которое она проявила, путешествуя в одиночку из Чунцина по дорогам, где встречаются бандиты и леопарды. Наверняка и в постели она будет такой же пылкой и страстной.

Она его жена. При мысли о том, как ему повезло, Закари ощутил дрожь. Ни к одной женщине его так не влекло. Мысль о том, что он, безусловно, любит ее, вспыхнула в его сознании, как пламя лесного пожара. Как он мог считать, что женится на ней только ради того, чтобы спасти от тирании дяди? Он захотел жениться потому, что она самая очаровательная, самая желанная из всех женщин, которых он встречал в своей жизни. Она его единомышленница, его вторая половина, и они будут вместе путешествовать по миру, разыскивая еще неизвестные в Европе цветы.

Джанетта еще сильнее прижалась к нему, а он коснулся ее волос. Вытащил несколько шпилек, белые бутоны роз попадали на землю, а шелковистые ароматные волосы рассыпались по ее плечам. Губы его снова страстно впились в губы Джанетты. Ему захотелось овладеть ею прямо сейчас, в пагоде, без всяких любовных прелюдий. Но как только его ладонь легла на ее грудь, Закари почувствовал, как она легонько отшатнулась.

– Все в порядке, – хрипло прошептал он, отстраняясь и глядя на Джанетту в наступившей темноте. – Я не обижу тебя. Никогда.

– Я хочу любить тебя на берегу реки.

Джанетта просто сгорала от желания, удивительно, что она еще могла нормально говорить.

Закари хрипло дышал, его желание было столь велико, что, казалось, он сейчас взорвется. Нечеловеческим усилием он смог взять себя в руки, поднес к губам ладонь Джанетты и один за другим поцеловал все пальцы.

– Тогда пойдем.

Судя по голосу, Закари был так возбужден, что Джанетта едва удержалась от того, чтобы не опуститься на землю прямо здесь, в пагоде, и не увлечь его за собой.

Крепко сцепив пальцы, они выбежали в лес, на тропу. Темнота заставляла их спускаться быстро, но Закари часто останавливался, отводя в сторону ветки, чтобы они не задели Джанетту, и при этом каждый раз целовал ее.

Когда они наконец вышли из леса, в свете луны были видны только костер и светлая попона Бена. От быстрого бега Закари и Джанетта тяжело дышали и вспотели.

– Пойдем искупаемся, – предложил Закари, стягивая через голову рубашку. В этот момент раздалось ржание и возле него появился Буцефал. – Но здесь берег слишком каменистый, – продолжал Закари, безуспешно пытаясь ухватить пони за повод, – а вот подальше песок и деревья подходят почти к самой воде. Я привяжу Буцефала и догоню тебя.

В лунном свете человек и животное представляли собой удивительное зрелище. Шкура Буцефала блестела, как черный атлас, когда он отпрыгивал в сторону, не давая ухватить за повод, а на широких плечах, сильных руках и мускулистой груди Закари сверкали капельки пота.

Джанетта повернулась и смело направилась по траве в ту сторону, куда указал Закари. Здесь деревья спускались к самой воде, и ей пришлось осторожно пробираться между ними.