Цветок смерти, или Правдивая история Рас-Альхага, единственного мага, который умел колдовать без головы (СИ)

— Клянусь вот этим мечом, королевский дар проявится у его высочества! Тому имеются неоспоримые приметы, и они были открыты мне, когда я имел удовольствие скрестить мечи с лордом Ариовистом, — воскликнул этот безумец.

Герцог Орли холодно оборвал его:

— Ваше свидетельство не имеет веса. Вы не знатны, не богаты. Король Максимилиан приблизил вас из-за вашего ремесла наемника, а теперь вы пытаетесь выслужиться перед его сыном.

Забыв обо мне, лорды яростно пререкались. А я даже не понимал, о чем идет речь! Ведь знал же, что мне необходимо больше выведать о королевском даре. Тогда не застыл бы изваянием!

И тут зазвучал еще один голос. Голос, которого я не ждал, услышав который, начал озираться, совсем позабыв, что сам пригласил на заседание Совета северную принцессу. Нинедетт стояла, положив ладони на балюстраду, и я готов был поклясться, что пальцы ее белы от напряжения, однако никто не мог этого видеть. Зато всем открылось иное: тонкая в лучах света, что падал от высоких окон, в белых кружевах и искрящихся серебристых мехах, с бледно-золотыми локонами, ниспадавшими на мраморные плечи, Нинедетт казалась ангелом, воспарившим над суетой бытия.

— Перед уважаемыми лордами из славных родов, я готова поручиться, что вам не найти правителя лучше, чем тот, на кого указал ваш арл! Его высочество принц Ариовист достойный последователь королей былого. Если легенде о королевском даре суждено воплотиться в человеке, она воплотится в нем.

Слова ее были просты, но само звучание музыкального голоса принцессы, достоинство, каким были исполнены ее движения, кротость и вместе с тем торжественность облика ее не могли не тронуть сердец собравшихся.

По залу прокатился шепот:

— Кто же это?

— Как, разве вы не слышали? Къертанская принцесса.

— Нареченная нашего принца, их свадьба была устроена покойным королем.

— По полтораста мечей да копий, вот кто она такая.

Орли пытался спорить:

— Вы будущая супруга лорда Ариовиста и в этом качестве весьма заинтересованы…

Но если лорду Валентайну не удалось впечатлить собравшихся, то свидетельства принцессы Нинедетт хватило, чтобы склонить советников на мою сторону. Я понял это, когда услышал тихое бормотание Ирленгильда:

— Оставьте, ваша светлость, интерес здесь имеется у любого. Принц может править не лучше и не хуже прочих. Вы еще молоды, а я скоро предстану перед Создателем, и мне не хотелось бы держать ответ, отчего мы пренебрегли последней волей нашего короля.

XXVI. Демон Лукреция Орли

Не вступись Нинедетт в мою защиту на Совете, неизвестно, в чью пользу сложились бы обстоятельства. И хотя поначалу я с опаской отнесся к мысли выдать себя за наследника престола, по мере утверждения в этой роли росло и мое желание заполучить королевский венец. Так щепка, случайно упавшая в реку, движется сперва нехотя, то цепляясь за торчащие со дна коряги, то кружась подолгу на месте, то выбирая в нерешительности, к какому берегу прибиться; однако постепенно, увлекаемая течением, она становится частью потока, и воля течения делается ее волею тоже.

Ток обстоятельств вел меня, и мне уже не хотелось противиться ему, а напротив, хотелось ускорить его бег. Я чувствовал необходимость отблагодарить Нинедетт за поддержку. Трудностью было то, что я не знал, что нравится принцессам.

— Побрякушки. Золото. Танцы. Изысканное вранье, — сказал Браго, когда я обратился за советом. — Я притащу придворного рифмача, пусть стишки состряпает.

Драко молча пожал плечами.

Так ничего и не придумав, я направился к Нинедетт, прихватив первую подвернувшуюся под руку безделушку. В покоях ее высочества царила суета. Бестолково металась челядь: гомонила, шелестела парчой, стучала деревянными башмаками по паркетам. Под потолком вихрились перья из растревоженных перин. Хлопали шкафы и сундуки, вываливая переливавшиеся яркими красками наряды. Дзинькала золотая и серебряная посуда. Увядавшие белые розы на каминной полке источали сильный аромат мускуса и амбры.

Принцесса безучастно стояла у окна, абсолютно чуждая окружавшей ее суете. Холодные отблески осеннего дня ложились на высокий лоб и скулы Нинедетт, сообщая ее коже гладкость сахарной глазури.

— Вы что-то потеряли, ваше высочество?

— Нет-нет, не извольте беспокоиться, — молвила Нинедетт, избегая моего взгляда.

— Тогда отчего суматоха?

— Я уезжаю.

Мне казалось, принцесса всерьез намеревалась стать моей женой. Почему же теперь она вдруг заторопилась на родину? При этом было непохоже, чтобы Нинедетт и впрямь желала возвращения — выглядела она как человек, принужденный поступать вопреки своей воле. Я не мог не поинтересоваться, в чем причина столь поспешного отъезда.

— Я должна отвечать?

— Если бы я не надеялся на ответ, разве стал бы спрашивать? — подивился я витиеватости ее рассуждений.

— Но мне казалось, все ясно без слов… Не принуждайте меня к еще большему унижению!

Нинедетт говорила загадками.

— Я чем-то обидел вас? Если так, приношу свои извинения. Но все-таки объяснитесь, о чем вы толкуете!