Цветок смерти, или Правдивая история Рас-Альхага, единственного мага, который умел колдовать без головы (СИ)

Только раз на одном из заседаний случился спор между лордами Келаром и Артено. Король принял сторону последнего. Лорд Келар возьми и обидься: "Что же, этот Артено священный жеребец какой, коли его советы принимаются точно откровение свыше?!". Ох, и хохотал же сир Максимилиан, когда королева вручила Артено гобелен, где их лордство иглой да нитью изображен был как живой: в начищенных доспехах, с фамильным клинком на поясе и даже с печаткой на пальце. Спросите, что же в том смешного? Да ведь на плечах у лорда сидела конская голова: грива в косицы убрана и лентами перевита — зелеными с серебром, цветов Артено. Не будь дурак, лорд споро повесил гобелен себе за спиной — еще бы, подарок, сделанный рукой королевы, а также намек на протекцию короля. Коли хотите знать, жеребец тот ныне красуется на гербе рода Артено.

Ручаюсь, ваша малютка-принцесса не откажет вам в просьбе. Вот и распорядитесь поставить для нее стульчик на балконе. Таким манером вы и Совету ее ненавязчиво представите, и сама бедняжка развеется. Совсем ведь истосковалась на чужбине! А мы с Браго тем временем подумаем, как рыцарей принцессы в зале распределить.

Браго идея насчет рыцарей очень понравилась:

— Этим, пожалуй, я займусь. Пускай постоят, голубчики, погремят доспехами, рожи страшные состряпают на пользу делу.

— Скажи, Драко, — не выдержал я. — Откуда ты так хорошо все знаешь: про советников, и про жеребца священного, и про традиции?

Воин не стал отпираться:

— Как же не знать, коли я почитай уже семь лет, как род Драконов в Совете представляю. Да и папаша мой, стыдно признаться, до песен менестрелей слабость имел.

В придворном мире, где все символично, своею волей ввести иноземку в святая святых означало не только представить ее членам Совета, но и прилюдно подтвердить намерение вступить с нею в брак, признав ее больше принадлежащей королевству, нежели северу. Правда, тогда я этого не понял. Слова Драко породили у меня чувство вины. Под влиянием новых забот я совсем позабыл о Нинедетт. Подле нее, такой изысканной и благородной, я чувствовал себя неловко и рад был избавиться от этой неловкости, перепоручив заботу о принцессе дворцовой челяди. Движимый виною, я вызвался передать Нинедетт приглашение.

Я застал принцессу в компании Лукреция Орли. Она благосклонно принимала знаки внимания, что оказывал ей красавчик-маркиз, и отнюдь не выглядела тоскующей. Покои Нинедетт озарялись отблесками пламени от камина да парой свечей в серебряном шандале. Искрилось золотое шитье гобеленов. Посверкивали драгоценные камни на одеждах и в оправе украшений. На изящном столике между говорившими стояли два начищенных кубка да красовался букет роз, таких белых, что они светились в полумраке. Легкое недовольство кольнуло меня, но я тотчас себя одернул: вправе ли я быть недовольным, если сам не уделяю гостье внимания. Мне бы радоваться, что нашелся человек, скрашивающий ее будни! Однако Лукреций Орли определенно не был тем человеком, какого хотел бы я видеть подле Нинедетт. Мне не нравился расчетливый прищур маркиза, не нравилось, как поглаживает он свой железный перстень, не нравился аромат мускуса и амбры, исходивший от роз.

— Оставьте нас наедине, — сказал я ему.

Орли кинул на меня долгий взгляд, будто некая тайна связывала нас. Замешкался близ дверей, словно невзначай коснувшись моей руки, обжигая холодом перстня. Я понадеялся, что Нинедетт не придаст значения поведению маркиза. Мне казалось неловким объясняться за эти знаки внимания.

— Как вы находите ваши покои? — поспешил я спросить, едва дверь за Орли захлопнулась. Я уже уяснил, что при дворе не принято начинать разговор напрямик.

— Благодарю за заботу, они очень милы.

— Если вы нуждаетесь в чем-то, только скажите.

— У меня есть все необходимое. Присядьте, ваше высочество. Желаете вина?

Я представил, как буду допивать за красавчиком Орли, и поспешил отказаться.

— Я пришел к вам с просьбой… с предложением. Быть может, оно будет вам интересно. В Къертанкъярне вас не касались государственные заботы… не подумайте, будто я не уважаю традиции вашей родины… и ни в коем случае не хочу обременить вас вопреки вашей воле… но, как говорят, моя бабка сидела на балконе. Ну, на том, что в бывшем Бальном зале. И моя матушка, она тоже…

Принцесса терпеливо ждала, пока я путался в словах.

— Хотите посмотреть, как проходят заседания Королевского совета? — выпалил я, наплевав на этикет.

Улыбка озарила лицо Нинедетт:

— Почту за честь, ваше высочество.

Итак, согласие принцессы было получено, заседание устроено, и я, скрестив пальцы на удачу, отправился выставлять себя напоказ. Драко и Браго постарались на славу. Рыцари принцессы Нинедет с копьями наголо замерли у расписанных красочными сюжетами стен. С головы до пят закованные в стальную броню, в шлемах с опущенными забралами, они казались равнодушными статуями, однако там, под шлемами, глаза северян зорко следили за происходящим.