Цветок в его руках

Он не любил оружия. Последним, которое он держал, был дуэльный пистолет отца. После того, что он сделал, поклялся никогда не касаться его. Но теперь пистолет вновь был в его руке. И опять он слышит крик, побудивший взять его. Он услышал ее крик и помчался наверх. Вверх по вьющейся лестнице, по бесконечным ступенькам. Почему они не кончаются? И жара, страшная жара. Наверное, горит дом. Может, она кричит именно поэтому? Но он не чувствует дыма. Только аромат роз. Ее аромат. Это он гонит Дигана наверх. Она кричит, и как бы быстро он ни летел, он не может добежать до нее. Но он должен ее спасти! Она для него – все, но чертова лестница не заканчивается…

– Я не собиралась его использовать, – говорит женский голос. – Ему нельзя доверять. Ни на секунду! А вдруг это яд? Но я пришла в такое отчаяние, когда твой жар усилился! Ты слышишь меня? Черт возьми, Диган, я думала, ты идешь на поправку!

Это голос Макс и ее трогательное раздражение, от которого так и хочется улыбнуться! Диган почувствовал, как на грудь кладут что-то мокрое. Он не открывал глаз. Не понимал, сон это или нет. Если сон, пусть он не заканчивается. Только бы не кошмар!

– Кому ты не доверяешь? – спросил он.

– Слава богу! – ахнула Макс. – Тебе нужно поесть, пока ты в сознании.

Он открыл глаза и увидел протянутую миску.

– Что это?

– Суп из индейки с одуванчиками и стеблями крапивы.

Он осторожно повернулся на бок, еще не осознав, сон ли это или реальность. Вид у Макс был встревоженным.

– Случилось что-то?

– Ты два дня не приходил в себя, Диган, – заявила она. – Испугал меня до смерти! Ешь суп. Нужно восстановить силы. Может, тогда спокойно заснешь.

Он действительно заснул и, к счастью, на этот раз без кошмаров. Когда он проснулся, в лачуге было почти темно, лишь от очага исходил тусклый свет. Макс спала в углу, на конских попонах. Она ничем не укрыта, но окна и дверь были закрыты, потому огонь поддерживал тепло. К тому же она была одета и спала на боку, подложив под голову пальто. Видимо, очень устала, ухаживая за ним. Еще одно одолжение, сделанное ему Макс.

Кое-как обмотавшись простыней, Диган поковылял на воздух, облегчиться. Он и не помнил, когда в последний раз чувствовал такую слабость. Его качало. Он даже не был уверен, что сможет снова добраться до кровати. Сил не было совершенно. И болела не только рана, а все тело. Но Макс рассердится на него, если утром увидит, что он упал за порогом. Поэтому он усилием воли дотащил себя до кровати. Ему даже удалось не разбудить ее.

Диган несколько минут сидел, глядя на Макс. Она была такой милой и невинной, поджав босые ноги и свернувшись калачиком. Но сброшенная косынка и расстегнутая до груди рубашка делали ее соблазнительной. Диган видел округлость ее грудей… Ему никогда не забыть ту ночь в Монтане.

После их первого поцелуя в тот день он не был удивлен случившимся ночью. Очень много вело к этому, слишком часто он видел ее полураздетой, хотел этого, когда она была одета, как и сейчас.

Самым трудным было спросить, остановиться ли ему. Наутро она рассердилась и отвергла его предложение, не приняв его благородного порыва. Пусть будет так. Все это было ошибкой, и она не позволила им еще сильнее ошибиться. Что она тогда сказала? Что подождет лучшего случая выйти замуж? И была права. Есть только одна причина для этого: когда человек делает тебя счастливым, и это взаимно.

Макс спасла ему жизнь, вытащив пулю. И в Батте пыталась ему помочь. Он обязан разобраться с ее проблемами в Техасе.

Диган снова заснул, и кошмар вернулся. Он наконец добрался до верхней площадки лестницы.

Глава 34

Макс проснулась в поту. Наверное, не стоило закрывать окна перед сном. Но мухи не оставляли в покое рану Дигана – она битый час охотилась на них. К тому же Макс боялась, что прохладный воздух снова вызовет жар у раненого.

Макс направилась к пруду, захватив брусок мыла. Она хотела наскоро вымыться и вернуться до того, как очнется Диган, поскольку по-прежнему тревожилась за него. Последние два дня были кошмаром! Она думала, что он умрет: кожа была горяча, как раскаленная печь. Она даже плакала, понимая, что не может ему помочь. Едва не решилась снова открыть его рану и заново прижечь. Обтирала лицо и грудь холодной водой, но и это не помогало. Не помогло ничего!

Наконец она отчаялась настолько, чтобы посыпать рану порошком из кисета Джексона. Состояние Дигана улучшилось прямо на глазах. Краснота, расползавшаяся вокруг раны, стала уменьшаться, а утром последние признаки воспаления исчезли. Через три дня на ране образовался струп, так что она, скорее всего, не обожгла его так сильно, как казалось.

Когда она, освежившись, вернулась в лачугу, Диган по-прежнему спал. Макс подумывала нагреть воды и обтереть его тряпкой, пока он не очнулся. Она не хотела делать это вчера вечером. Он так мирно спал, что не стоило его тревожить. Ее слишком сильно напугала его лихорадка. Он метался, бредил, даже кричал, а она боялась отойти и спала на стуле рядом с кроватью, пока не свалилась на пол и ушибла локоть.