Цветок вампира - аконит

Густая тишина наполнила комнату. Только с улицы доносилось урчание старенького мотора. Должно быть, сосед снизу возвращается с работы: у его машины очень характерный звук. С детства ни с чем не спутаю. Сложив руки на груди, и успела сделать только шаг по направлению к своей комнате, как Костя вновь заговорил:

— Послушай, — неуверенно начал он: — Я знаю, ты здесь ни при чём. Мне не стоило так говорить. Это всё нервы, понимаешь? Голос отца стал мягким. Он провёл рукой по лицу и шумно вздохнул.

— Эти девочки — они так похожи на тебя. Я смотрю на них и вижу до боли знакомое, родное лицо, — он сделал паузу, прилагая усилие, чтобы открыться: — Доля секунду и от одной лишь мысли, что на том же месте, могла лежать моя собственная дочь, всё внутри разрывается на части.

Когда Костя говорил, его глаза были опущены в пол. Неподвижный взгляд казался наполненным болью и скорбью. Поддавшись порыву, я быстро оказалась возле отца и крепко обняла за шею, пусть для этого и пришлось подняться на цыпочки.

Висок чесался от соприкосновения с щетиной, но я не посмела шевельнуться. Объятия – очень коварный жест, скрывающий не только наше лицо, но и слёзы. Самая большая боль отражается на человеческом лице, когда его никто не видит. Мне стоило усилия не поддаться соблазну. Я понимала: один предательский всхлип и мы оба пропадём в омуте чужого горя.

Рука отца легла на плечо. Сосед снизу заглушил мотор автор.

— Пообещай мне кое-что, ладно?

Осторожно киваю, чуть надавив подбородком на рубашку Кости.

— Береги себя.

И я пообещала, не представляя, как скоро нарушу слово.

Глава 3. И грянул гром

Весь остаток сентября прошёл напряжённо. Чем дольше полиция искала преступника, тем сложнее становились наши отношения с отцом. Однажды вечером, находясь в своей комнате, я услышала, как Костя говорил с кем-то по телефону на повышенных тонах. Дверь была закрыта, поэтому до меня доносились лишь обрывки фраз. Из них я поняла, что след таинственного убийцы оказалось не так уж просто отыскать. Отцу казалось, что в расследовании могли бы помочь камеры наружного наблюдения близ стоянки на заправочной станции. Как раз той, что соседствовала с семейным гипермаркетом Каримовых. Вот только отец Никиты отказался сотрудничать со следствием, и я не могла понять почему: последнее убийство произошло не так далеко от магазина. Мне казалось, по этой причине он просто обязан пойти навстречу Косте, но нет. Каким человеком нужно быть, чтобы отказать, когда вопрос стоит о жизни детей?

Из-за накалившихся отношений между моим отцом и Никитиным, усложнились и наши. Папа был категорически против, чтобы я не только продолжала ездить к ним за продуктами, но, поддавшись особо нежным отеческим чувствам, решил, что моя безопасность превыше всего, а значит ни о каких поездках на велосипеде через лес не могло больше быть и речи. В плотном графике дежурств отец умудрялся встречать меня из школы и отвозить домой. В редкие дни, когда у него это не получалось, на помощь Косте приходил его напарник: светловолосый молодой следователь в неизменной иссиня-чёрной обтягивающей водолазке и нараспашку надетой кожаной курткой похожего оттенка. Мне больше нравились дни, когда забирать меня из школы приезжал именно дядя Стёпа: он хотя бы не сверлил взглядом провожающего меня до машины Никиту.

Всё чаще на уроках мы садились с Каримовым вместе, а за обедом предпочитали отсаживаться от всех и разговаривать о том, что только нам было интересно. Никита оказался не только отличным собеседником, но и слушателем. Мне было непривычно оттого, что кто-то интересуется мной, моими интересами. Задаёт уточняющие вопросы. Мы легко плавали между темами, то говоря об экологических проблемах, рассуждая, какие книги наносят больше вреда: бумажные или электронные? То говорили об истории, фильмах и сериалах. Иногда у меня складывалось впечатление, что Никита и вовсе не смотри телевизор, однако живо интересовался о каждом, про который я рассказывала. Во время одного из таких обсуждение, после короткой паузы, Каримов даже пригласил меня в кино. Я была бы и рада согласиться, но понимала: пока отец не успокоится, я вряд ли смогу куда-то отправиться без сопровождения.