Цветок вампира - аконит

Оказавшись у прилавка, я с интересом начала рассматривать, что предлагали сегодня. Ещё отдающие паром после духовки ароматные булочки и пирожки из слоёного теста стройными рядами лежали на подносах, щедро присыпанные одни сахарной пудрой, другие мелкими кристаллами сахара, что, тая, создавали тонкую карамельную корку. Больше всего моё внимание привлекла школьная пицца: не в одном ресторане города такую нельзя было попробовать. Мягкие кругляшки из пышного теста в центре были украшенными дугами из тонко нарезанного лука и розоватыми кубиками из докторской колбасы. Виднелись даже овальные кусочки нарезанных корнишонов. Держалась начинка на подтаявшем в духовке сыре. Смотря на пиццу, я начала уже мысленно представлять, как тесто приятно мнётся языком во рту, тягучий сыр подчёркивает структуру, а лёгкая кислинка от солёных огурцов добавляет кисловатый акцент, раскрывая вкус начинки ярче на контрасте.

— Мне пожалуйста пару слоёных язычков, столько же пицц, пачку овсяного печенья и три упаковки с яблочным соком. — обратилась я к тучной буфетчице, и та шустро принялась собирать заказ.

— Сока может быть сразу большую? — спросила женщина, открывая холодильник.

— Давайте.

Никита поравнялся со мной:

— Посчитайте вместе с этим ещё одну пиццу и батончик гематогена.

— Ты чего? Не стоит, — я удивлённо уставилась на Каримова, но он невозмутимо достал из заднего кармана банкноту и протянул женщине.

— Стоит. Я так хочу.

— Ник, мне не комфортно. Не нужно за меня платить.

— Я заплатил не только за тебя, разве нет? — колко ответил он и забрал часть своего заказа: — Передавай девочкам привет. Особенно Тане.

Каримов развернулся на пятках и вышел из столовой, оставив меня одну с заказом и размышлениями. Особенно Тане?

Только к этому моменту я поняла, что едва ли смогу унести всё в руках, но делать было нечего, оставалось только попытаться. Взяв пакет с соком подмышку, я осторожно принялась столбцами укладывать на ладони выпечки, когда из-за спины послышался голос Эдуарда:

— Ух ты! Кто-то сегодня здорово проголодался, — С возвращением!

Я вяло улыбнулась, не понимая, чему здесь можно радоваться. Похороны не болезнь, чтобы искренне желать вернуться в строй. А когда в перерыве между горестями ещё и расстаёшься с парнем, который учится там же – вообще «тушите свет». Лучше бы я ещё на неделю осталась дома, чем слушать все эти причитания от Татьяны. Кем она себя только возомнила, чтобы лезть в чужие жизнь, будто знает, о чём говорит? С Эдуарда, конечно, она бы не рассталась по телефону: разве таких, как он, вообще бросают? Идеальных, обаятельных и со вкусом одетых. Даже в потёртых джинсах, простой чёрной футболке без рисунка и мятой рубашке нараспах, с подкатанными до локтей рукавами, Смирнов выглядел, как античное божество. Аид во плоти. Что-то мне подсказывало, что скорее подобные ему безжалостно разбивают чужие сердца по нескольку раз в течение суток, а вот обратное — вряд ли.

— Снова меня преследуешь? — я попыталась поднять покупки, но одна из булочек предательски соскользнула обратно на витрину. - Это не только для меня.

— Вовсе нет, — он демонстративно показал упаковкой молочного коктейля с ванилью.

Я смерила его взглядом и поняв, что помочь мне больше некому, попросила Эдика:

— Поможешь донести до спортивного зала?

— Не вопрос, — охотно отозвался Смирнов и забрал из моих рук половину еды.

Мы шли молча. Эдуард насвистывал приятную мелодию незнакомой мне песни. В пустых коридорах музыка эхом разносилась, наполняя помещение жизнью и, казалось, светом.

— Так значит, ты и Татьяна?

Эдуард на мгновение прервался и с интересом посмотрел на меня, приподняв одну бровь.

— Что «я и Татьяна»?

— Ну, — я замялась, подбирая слова: — Я слышала, что вы вместе.

Он коротко хохотнул и запрокинул голову к потолку, словно услышал очень остроумную шутку.

— Да ну? И от кого же ты слышала?

— От Даши. Мы иногда созванивались, пока я была в Ростове.

— Могла бы и мне пару раз набрать.

Его фраза меня удивила.

— Чтобы сказать что?

— Не знаю. Всё, что хочется.

— По-твоему, мы уже на этом уровне общения?

Он остановился у лестничного пролёта, преграждая мне путь. Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Веки Эдуарда были слегка опущены, а губы приоткрыты. Гладкие и слегка пухлые они притягивали к себе, настойчиво требуя прикоснуться.

— Почему бы и нет, — чуть тише сказал Эдик и было в этой фразе нечто интимное, сквозящее невысказанным желанием, от которого у меня всё внутри затрепетало.

— Эй, Ася, чего так долго?

Я подскочила, услышав голос Татьяны. Стоило отвести от Эдуарда взгляд, как чары развеялись и рассудок очистился.

—Я не понимаю игры, которую ты ведёшь.