Цветок вампира - аконит

— Я? Это я-то не понимаю? — завопила Ростова, и по всему залу эхом отозвался её голос: — Я ещё как понимаю, а вот ты, похоже, нисколько! Знаешь, какого это: думать, что ты наконец встретил пару? Своего человека, который будет любить тебя вопреки всему, а затем оказаться выброшенным на обочину из авто на полном ходу, без какого-либо объяснения? — она на мгновение запнулась, а взгляд замер, точно Таня припоминала что-то малоприятное, и я задумалась, не поступал ли кто также с Ростовой.

— Тань, всё сложно. Очень. Я поступила как поступила и не горжусь этим. Это правда. В моменте мне показалось сообщение лучшей идеей. Я не была готова смотреть ему в глаза, обсуждать своё решение. Никита бы его не принял, начал убеждать, — объясняя всё Татьяне, я почувствовала, как запылали щёки. — А я… я бы не выстояла. И всё бы вернулось к тому, на чём остановилось.

— Погода-погоди, — Татьяна подала мне край гирлянды, который единственный оставался незакреплённым: — Хочешь сказать, ты всё ещё к нему что-то чувствуешь?

— Тань, конечно. Мы просто не можем быть вместе. — ограничилась я коротким объяснением и в тысячный раз пожалела, что не могу рассказать хотя бы кому-нибудь всё. Я не чувствовала близости к Тане. Большую часть времени её поведение скорее раздражала меня: слишком громкая, слишком навязчивая Ростова казалась полной противоположностью всему, что хранилось внутри меня и, быть может, по-своему, я бы хотела небольшой частью походить на Татьяну, но не могла. Даша молча слушала наш разговор, и, подала новую гирлянду с пушистыми призраками из тонких лоскутов бумаги. Я приняла её, не слезая со стремянки, а Татьяна вновь подхватила большую часть ноши, чтобы мне удобнее было закреплять края скотчем на стенах.

— Слушай, а что у вас произошло? Не хочешь, не говори конечно, но если он тебя, скажем, бил, об этом лучше всем узнать…

— Нет-нет, что ты! — без промедления заверила я, боясь, что по школе поползут ненужные слухи: — Просто… не знаю, как даже объяснить. В семье сейчас не всё ладно. После похорон бабушки всё стало очень сложно. Отчим некрасиво себя показал, родители ругались, как собаки. К тому же нужно к экзаменам начинать готовиться, а для этого хорошо бы понимать что вообще сдавать: я же с институтом до сих пор не определилась.

— А чего тут определяться? Поступаешь в Ксертоньский государственные и дело в шляпе.

— Да, но на кого?

— Вот тут я тебе не подсказчик.

— То-то же. И никто не подсказчик. Как вообще можно в нашем возрасте решить, чем хочешь занимать всю оставшуюся жизнь, если ничего ещё не попробовал?

Даша пожала плечами и как ни в чём не бывало, вступила в разговор.

— Не знаю. Для меня всё просто – филологический факультет.

Мы с Таней обе посмотрели на Дашу с удивлением.

— Филологический? С твоей-то расположенностью к наукам. – раскритиковала её Таню и прыснула.

— Хорошие оценки ещё не говорят о том, что предметы мне нравятся. — робко ответила Даша и снова притихла, как и все мы.

Последующие гирлянды мы развешивали, продолжая каждая играть свою роль: Даша подавала новые и придерживала стремянку, в то время как Таня сохранялся цельность полотна, пока я закрепляла линии на скотч. Увлечённая каждая своими мыслями, мы слаженно работали, иногда обмениваясь небольшими комментариями о том, где лучше что разместить и решали прочие мелкие вопросы, как кто пойдёт за скотчем или в столовую.

За перекусом на всех решили отправить меня. Поинтересовавшись у девочек, что бы им взять, я достала из рюкзака кошелёк и пошла в столовую, пока не прозвенел звонок с урока и не возникла длинная очередь. Уже на подходе к дверям, я увидела его. Никита шёл мне навстречу с противоположной стороны холла и, казалось, тоже направлялся в столовую. Когда наши взгляды пересеклись, я поняла, что бежать некуда и почувствовала, как к горлу у меня подступил тяжёлый ком.

— Привет, — тихо поздоровался он, оказавшись напротив меня и отвел взгляд. Лицо Ника казалось бледнее, чем обычно, а руки оказались убраны в карманы джинсов.

— Привет. Ты в джинсах? — удивлённо спросила я, когда почувствовала, что пауза затянулась.

Каримов возвёл брови и бросил взгляд вниз, как бы осматривая себя, точно он забыл во что был одет. Стоило ему вспомнить, как губы его растянулись в такой привычной и родной улыбке, но лишь на мгновение:

— А, да. Мы с ребятами собираем парты с первого этажа и таскаем наверх. Учительница разрешила нам прийти в чём-нибудь домашнем, что не жалко испачкать.

— А, понятно, — коротко ответила я и под силой его взгляда, почувствовала себя неловко. Как легко ещё недавно родной человек превратился в чужого: — Ладно, я пойду, пока звонка нет. Нужно девочкам купить поесть.

— Я тоже в столовую, — сказал Ник и проследовал за мной.