Цветок вампира – аконит

Мягко ступая по полу, я заглянула в свою комнату, положила рюкзак и стянула с постели тяжелое покрывало в сиреневую строчку. Вернувшись в гостиную, заботливо укрыла отца, насколько это было возможно: Костя был настолько высоким, что покрывало едва доставало ему до колен, оставляя ноги непокрытыми. Что ж, я сделала все возможное.

На плите поджидала сковородка с фасолью в светло-коричневом соусе и яичницей. Двигаться по кухне приходилось медленно, чтобы не наделать шума. Спустя какое-то время я уже сидела рядом со спящим отцом, ужиная. Сводка вечерних новостей рассказывала о кошмарах, происходящих в мире. Хоть бы раз показали что-то хорошее, честное слово.

Я бегло осмотрелась в поиске пульта и обнаружила его на полке у телевизора. Собиралась переключить канал, но увидела лицо Кости крупным планом на экране и передумала: у отца брали интервью, вот это да!

Обернувшись на отца и оценив, насколько крепок его сон, я рискнула прибавить громкость.

– …после открытия новой трассы число происшествий возросло. Нам удалось идентифицировать жертву и вызвать на опознание родственников, которые, в свою очередь, подтвердили личность погибшей. В настоящее время ведется расследование. Сложность заключается в том, что на новой трассе еще не завершилась установка камер наблюдения. Идет поиск свидетелей. Если вы видели эту девушку в последние 72 часа, просьба связаться с нами по телефону внизу экрана.

Сбоку от лица папы разместили фотографию школьницы. Она вполне могла быть моей ровесницей. Темные волосы с рыжеватым отливом, стройная. Девушка смотрела в объектив камеры, улыбаясь. Должно быть, кадр был взят из домашнего архива.

– Константин, скажите, может происшествие оказаться связано с тремя другими делами, где также фигурируют обескровленные тела?

Отец уставился на репортершу холодным, непроницаемым взглядом:

– Я не говорил, что тело жертвы обескровлено.

Репортерша продолжила наступление:

– Возможно ли, что в Ксертони завелся серийный убийца?

– Не стоит поспешными выводами пугать горожан. В настоящее время признаков для такого вывода немного, и…

Женский голос за кадром перебил отца:

– Всех жертв находили в лесах у новой трассы, недалеко от заправочной станции и гипермаркета. Портреты жертв имеют схожий возраст и внешность, как и способ умерщвления. Все девушки проживали в северном районе Ксертони. Значит ли это, что убийцей может оказаться кто-то из местных?

– Мы не исключаем эту версию. Боюсь, это все, что я могу сказать.

– Как страж правопорядка, дадите ли вы несколько советов горожанам?

На мгновение отец замер, обдумывая ответ:

– Остерегайтесь незнакомцев, особенно вблизи трассы. Не оставляйте детей без присмотра. Не выходите из дома после заката.

– Благодарим, Константин!

Кадр остановился. На его смену пришло изображение светлой студии с ведущей новостей за стойкой. Женщина принялась быстро зачитывать новое сообщение с суфлера, рассказывая о других событиях, произошедших за день.

Было странно видеть папу на большом экране, когда он лежит, посапывая, рядом. Каждый раз, когда кто-то говорил о новой трассе, внутри нарастала тревога. Все внутри велело держаться подальше от этой дороги, предчувствуя беду. Я редко смотрела новости и, должно быть, стала особо чувствительна к плохим новостям, быстро впуская чужую боль внутрь. Головой я понимала, что ничто сейчас не угрожает моей жизни, но это чертово чувство успело пустить корни.

– Что делаешь?

Голос отца прервал рассуждения так неожиданно, что я вздрогнула. Обернувшись, увидела заспанное лицо Кости. Всем видом отец демонстрировал расслабленность, а наброшенное покрывало добавляло ноты уюта.

– На тебя смотрю. И тут, – я указала в сторону экрана, а затем в сторону дивана, – и там. Стоит поздравить с первым интервью?

Костя прыснул и попробовал подняться. Покрывало соскользнуло с груди на пол.

– Эти репортеришки только и делают, что следуют по пятам. Ухватились за сюжет года, тоже мне. Говорил ведь – не нужна городу новая трасса, – раздосадованно отец потирал глаза, пытаясь отогнать остатки сна. – Лучше бы пустили дорогу в объезд, через зеленую зону, подальше от людей. Но нет, эти любители лесов по всей России принялись строчить петиции, а губернатор, переживая за новый срок, пошел у них на поводу.

– Они хотели построить трассу через Серебристый заповедник?

Костя молча кивнул, а затем поднялся с дивана и проследовал на кухню. Достав из подвесного шкафа стакан, отец налил из-под крана холодной воды и мелкими глотками принялся пить.

– В школе многие рады открытию трассы, – сказала я, утаив причастие к одной из петиций.

Лес – важная составляющая экосистемы. Статус заповедной зоны присваивается не просто так. Жизнь сотен видов растений и животных могла попасть под угрозу. Жители леса – не люди. У них нет возможности в пару кликов оформить билет и переехать по прихоти.

– Это кто рад?

– Каримов, например. Он говорит…

– Ну еще бы! – Костя оборвал меня на полуслове. – Папочкин бизнес расцветает. Того и гляди за расширение возьмутся. Еще бы он был не рад.