Цветок забвения

Её злость улетучилась, а прикосновения из изучающих стали ласкающими, потому что Руи приняла его реакцию за лучшее извинение и признание. За требование остаться не просто здесь, а с ним лично.

— «Ясноликая госпожа», — проговорил Илай, наклоняясь, и женщина прерывисто выдохнула, ожидая поцелуя. — Для Ясноликой госпожи ты слишком беспечна.

— Ч-что ты…

— Ты хотела знать, откуда я вернулся? Я был на Востоке, где в числе первых узнал, что все Девы мертвы. Их убили Калеки. Они, похоже, их ненавидят, поэтому решили уничтожить всех до последней. Так что, если говорить, что логично, а что нет, тебе положено быть как минимум встревоженной. Но… — Илай прошептал ей на ухо: — я не собираюсь уподобляться тем ублюдкам даже в малом. Отдавая дань истинной Деве, я не стану причинять боль даже тому, что косвенно с ними ассоциируется. — Руи возмущённо выдохнула, хотя он разрешил: — Оставайся. И хотя мой отец не заслуживает утешения, утешь его напоследок. Ему явно недолго осталось.

Руи тоже показалось странным, что он начал благоговеть перед Девами именно теперь, когда стало слишком поздно? Раньше он вообще не замечал их существования, а теперь, когда от этого существования почти ничего не осталось, в нём появилось желание сберечь хоть что-то относящееся к ним.

Отстранив женщину, Илай вошёл в комнату и закрыл дверь.

Боги, наконец-то он дома.

Но ему не пришлось долго блаженствовать. Через несколько дней прибыло Дитя, о чём доложил знакомый вой его уличных почитателей. К такому повороту событий Илай не был готов. Встревоженный, он ходил по комнате, не зная, что предпринять.

Какого чёрта оно притащилось? Вряд ли Дитя что-то узнало, но теперь точно узнает. Малец а лишь вызовут новые подозрения.

Наследник с семьёй уже встречали драгоценного гостя, когда Илай вышел на крыльцо.

— Зачем приехал? О господине есть кому позаботиться.

— Я пришёл не к Маяру, а к тебе.

— Опять нужно убить какого-нибудь Старца?

— Хм. А ты теперь в этом специалист? — спросил отшельник, пытаясь заглянуть ему в глаза, но Илай смотрел на его стражу, подсчитывая шансы.

— Того, кого ты мне поручил, я убил.

— Так оно и есть, это правда, — задумчиво пробормотал ребёнок. — Но твоя сущность не только не пострадала, но стала сильнее, чем прежде. Что ты сделал?

Илай устало потёр лицо, смиряясь.

— Значит, ты пришёл сюда не как лекарь, а как судья.

— Пока ещё не решил. Что скажешь?

— Я не собираюсь тебе ни в чём признаваться, вот что. От твоего судейства пострадало слишком много дорогих мне людей, так что в этом доме ты командовать не будешь. Но… — Илай через силу признал: — Мне нужен лекарь. Я уже пытался обращаться к вашему брату за помощью, но меня выставили. Раз теперь Дитя само пришло ко мне, грех не воспользоваться случаем.

Изучая его взглядом исподлобья, отшельник настойчиво повторил:

— Что ты сделал?

— Сам сейчас всё поймёшь. Можешь зайти, — Илай указал себе за спину. — Но только ты. Своих людей оставишь здесь.

Дитя не стало спорить, жестом приказывая охране подчиняться хозяевам дома. Кто-то попытался его отговорить, но отшельник не обернулся, потому что был способен сам о себе позаботиться в случае чего. Пусть боевым искусствам их не обучали, но Дети могли манипулировать противником, читать мысли и предсказывать его действия.

Следуя за ним, Дитя не задавало вопросов. Очевидно, предчувствие подсказало ему, что именно прячет Илай… тем не менее, стоило ему переступить порог, как Дитя поднесло руки к лицу. То ли от шока, то ли от накатившей дурноты.

— Что за безумная техника? — прошептало оно, оглядывая комнату, обклеенную печатями. Да, только такой восприимчивый к чужим сущностям отшельник мог в полной мере оценить одержимость Старца и то, с какой тщательностью он подошёл к охране своего главного сокровища.

— Я уберу их, — сказал Илай, — но лишь затем, чтобы тебе ничего не мешало осмотреть её прямо здесь.

— Шутишь? — Дитя приблизилось к его кровати. — Она, возможно, последняя из Дев. Я просто не имею права оставлять её здесь. С тобой.

— Значит, ты собираешься сам здесь остаться, так я понял? — уточнил тихо Илай, наклоняясь к нему. — Я не против. Я ведь не всегда могу присматривать за ней. Постоянно думаю: «что, если она очнётся, а меня не будет рядом?». Но на такого праведника, как ты, я могу положиться. Ты не станешь лгать или вредить ей. Если я запру тебя здесь, тебя не смогут отсюда достать ни твои люди, ни вся армия императора.

— Угрожаешь мне? — прошипело Дитя.

— Нет, это ты мне угрожаешь. Ты никуда её не заберёшь. Я нашёл её. Она моя. Ты можешь оспорить это лишь единственным способом. Вылечи её. Если она очнётся и решит уйти отсюда вместе с тобой, я не стану вас задерживать.

— Вылечить… — повторил ребёнок так, будто хотел сказать, что это невозможно, но не стал. — Какое чудовище это сделало с ней?

— Калеки, ты же знаешь.

— Эти недоноски обрезали ей волосы…

— А… Нет, это сделал я.

— Что?!

— Я сюда два месяца добирался, — проворчал Илай. — Ты хоть представляешь, как с её копной тяжело путешествовать? Не смотри на меня так. Я не хотел этого делать.