Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи

К вечеру он уже лихо включал пять вариантов освещения и безошибочно подбирал к ним подходящую музыку, вполне адекватно реагируя на просьбы включить что-нибудь медленное, весёлое, светлое, насыщенное, быстрое, душераздирающее или сногсшибательное. Интуиция не подвела живущую — музыка была у него в крови.

— Ну вот, — облегчённо вздохнула Лора, — тебе осталась самая малость: научиться понимать, чего мы хотим, когда мы и сами этого не знаем.

Гэри возвёл глаза к потолку, как бы призывая Высшие Силы в свидетели его мучений.

— Не переживай, у тебя это получится, — успокоила его девушка. — У тебя просто врождённый талант. Ты справишься — я это чувствую. Но только при одном условии.

— При каком? — сразу насторожился Гэри.

— Сейчас ты должен всё это оставить и идти отдыхать. Постарайся не думать о завтрашнем вечере. Я знаю, это практически невозможно, и всё-таки попытайся. Завтра с утра ещё раз повторим пройденный материал, а днём — отдых.

— Но… я собирался…

— Знаю я, что ты собирался: просидеть здесь всю ночь и весь завтрашний день, так что к вечеру состояние полной невменяемости будет тебе гарантировано.

— Ну хорошо, раз ты так считаешь… Но не думать об этом невозможно.

— А ты разыщи Мррума. Он наверняка дрыхнет в каком-нибудь укромном уголке. Разбуди его, и он уж наверняка сумеет отвлечь тебя от чего угодно.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Гэри. — Но от того чтобы будить его, лучше всё-таки воздержусь. Приберегу это крайнее средство на случай провала. Если мне захочется свести счёты с жизнью…

========== Глава 28. Сцена и зрители ==========

Приближался вечер — третий вечер, который пришельцы встречали на Жиззеаужже.

Шемма закончили возведение амфитеатра на главной площади города.

На западной стороне бросались в глаза обтянутые тканью, отделённые увитыми зеленью бортиками места для королевы и принцесс, вокруг них тянущиеся в обе стороны скамьи обрывались — здесь должны будут находиться стражи. Некоторые из них будут стоять, другие — сидеть прямо на полу, чтобы не загораживать “сцену”. Дальше, вокруг королевской “ложи” — шестиугольная территория для персон королевской крови и придворных. Этот шестиугольник также был окаймлён местами для стражей.

В центре площади воздвиглась огромная заполненная водой прозрачная призма. По периметру вода была накрыта прозрачными же плитами, которые несколько выступали в стороны, образуя почти неразличимую на глаз и довольно узкую сцену, тянущуюся вдоль всего бассейна.

Когда последние шемма закончили свою работу и удалились в неизвестном направлении, возведённые ими трибуны начали постепенно заполняться робкими зрителями, с суеверным ужасом смотревшими на прозрачное водное вместилище, занявшее центр площади.

Им казалось, что только неведомые магические силы способны удержать такое количество воды, ведь стенок бассейна практически не было видно, и решительно никто не мог поверить в их прочность, равно как и в собственную безопасность. Большинство горожан было твёрдо уверено, что вся эта масса воды непременно вырвется из своего таинственного плена и обрушится на них.

Превозмогло бы любопытство и несомненная любовь к зрелищам страх или нет, осталось неизвестным, так как в сложившихся условиях не приходилось говорить о чистоте эксперимента, который, впрочем, никто и не собирался ставить.

У горожан, в сущности, не было выбора: им объявили, что на представлении будет сама королева, а для жиззеа это было равносильно приказу.

Кроме того, не пойти — означало расписаться в собственной трусости, а они были слишком горды для этого. Самые отчаянные устраивались в первых рядах, утешая себя мыслями о том, что если им посчастливится остаться в живых, уже никто не сможет усомниться в их отваге. Большинство из этих храбрецов оказались мужчинами, хотя попадалось и немало женщин.

От королевского замка, а также от множества богатых поместий, принадлежавших самым родовитым и влиятельным дамам, двигались к центральной площади лёгкие открытые повозки, украшенные гербами и гирляндами.

В них были впряжены тяжёлые и неповоротливые, но сильные существа, похожие на огромных жуков. Их куполообразные спины, покрытые гладким и очень твёрдым панцирем, отливали то зелёным, то синим, а белые пятнышки вспыхивали в солнечных лучах, как сигнальные огни.

Двигались они ненамного быстрее пешехода, с методичным упорством перебирая неизвестным количеством коротких ножек, время от времени флегматично шевеля толстыми усами и довольно устрашающими жвалами.

Повозки сопровождали пешие шемма, они же правили, передвигаясь рядом с этими своеобразными гужевыми животными, носящими имя — фуфф, что, в сущности, повторяло звуки, которые они периодически издавали.

Когда на столицу опустились прозрачные сумерки, королева Азафа заняла своё место, ничем не выдав охватившего её трепета, ведь она, в отличие от многих горожан, впервые видела эту массу воды, застывшую, как по волшебству, в отведённых ей границах.