Цветущий бизнес

— Не испугаешь, но странно это. Как я ей твое присутствие объясню? Я уже не в том возрасте, чтобы брать на свидание свидетелей.

— Да брось ты, каких свидетелей. Я твой брат, тебе вместо отца. Так ей и объяснишь.

— Полагаешь, я взял бы с собой отца?

Мазик сразу же переменил тон.

— Тасик умерла, — заныл он. — Умерла моя Тасик. Один я теперь.

Ох и хитер же. Еще тот жук. Не удивительно, что понастроил подвалов. А о Верочке помалкивает. Видимо она не для ушей младшего брата. Что ж, такая нравственность не может не радовать.

— Успокойся, Максим, успокойся, — бросился окружать прохвоста-братца заботой мой доверчивый Владимир. — Сейчас кофе выпьем, посвежеем. Ох, что-то устал я. Не выспался наверно.

“А уж я-то как не выспалась,” — подумала я, сидя на корточках на лестнице.

— Да брось ты, понимаю, не выспался, — посочувствовал Владимиру Мазик. — Но, дружище, и в мое положение войди. Не каждый я день жену хороню. Потерпи немного. Кофе выпью, оклемаюсь и вызову машину. Так, говоришь, влюбился?

Я спустилась на ступеньку ниже.

— Да, — коротко ответил Владимир.

— И как она? Хорошенькая?

— Ну что меня об этом спрашивать? Раз влюбился, значит красавица, во всяком случае для меня.

Здесь мне стало обидно. Эти мужчины никогда не могут вовремя поставить точку. Сказал “красавица” и хватит, остановись, к чему пояснения.

— Да что там говорить, — продолжил Владимир. — Сейчас сам увидишь. Она вот-вот придет.

— Увижу-увижу и, не обижайся, дружище, оценю по всем правилам. В объективности мне равных нету, сам, наверное, знаешь.

“Черта с два ты меня увидишь, если будешь сидеть здесь и вякать,” — со злостью подумала я, опускаясь еще на одну ступеньку.

Владимир ничего не ответил. Видимо он был занят по хозяйственным делам, потому что спустя минуту Мазик запротестовал:

— Не хочу кофею, налей-ка лучше коньячку.

Я насторожилась. “Сейчас Владимир полезет в бар и обнаружит пропажу двух бутылок орехового ликера.” Однако он не поспешил наливать братцу.

— Максим, может тебе хватит, — попытался он образумить Мазика.

— Нет, налей. Тася! Бедная моя Тася, хоть и стерва она была, но о покойных плохо не говорят, ты же знаешь. О, о, хватит, будя, будя, оставь в бутылке. … Ну, за Тасю! Давай!

— Максим, в таких случаях не чокаются.

— Черт, все время забываю.

Я успокоилась. Налили и пьют. Значит пропажа не обнаружена.

— Эх, Володька, не знаешь ты что такое прожить с одной бабой десять лет, — бросило вдруг Мазика в философию. — Это ж такая каторга, Володька, что в двух словах и не объяснить. Только ты поймешь меня, только ты, братик. Каторга невероятная.

— Я понимаю, понимаю, — дежурно мямлил Владимир.

— Во-от. А ты говоришь, влюбился. Не вздумай, Володька, не вздумай. Вот была у меня одна секретарша… Олечка ее звали… Или Светочка… Нет, Любочка… В общем была она у меня… Так это была любо-ооовь! Вот такая любовь была!

Я заскучала. Скажу больше: меня это начало раздражать. Добро бы еще разговор шел обо мне. А то о ерунде разной.

“Этак я до следующей ночи здесь просижу,” — зевая, с тоской подумала я.

Было очевидно, что пора выбираться. Но как? Не было никакой возможности. Я сидела на ступеньках и ломала голову, а пьяные братья мололи всякую чушь. В основном, конечно, молол чушь Мазик, но кому от этого легче. Беседа их была так уныла, что несколько раз я едва не заснула.

Когда стало очевидно, что Мазик решил основательно напиться, не выходя из холла, я отчаялась и перестала бороться со сном. Мне вдруг сделалось все так безразлично: и дом этот с подвалами его, и Мазик с секретаршами, и даже Володька со своею любовью и диким братцем. Я отправилась на второй этаж, внаглую залегла на самый мягкий диван и заснула таким крепким сном, каким не помню уже когда и спала.

Глава 27

Разбудила меня муха. Бог знает откуда она взялась, но жужжала и беспрестанно лезла в нос со всей мушиной наглостью. “Быть весне,” — подумала я и проснулась.

С удивлением обнаружив себя на чужом диване в чужой комнате, я испугалась и тут же вспомнила где нахожусь и почему. Выглянула в окно — солнце ушло из зенита, значит дело близится к вечеру.

“Сколько же я проспала?” — подумала я, отыскивая глазами часы. Стрелки моих ручных (с механическим заводом) остановились на двенадцати. Было очевидно, что сейчас значительно больше.

Я встала, прошлась по комнате и прислушалась. Тишина. Во всяком случае на втором этаже. О том, что было бы, найди меня Мазик на этом диване, думать не хотелось, и я подумала о Владимире. Чем-то он занимается? Так ждал свидания со мной и вот, бедняга, не дождался.

И тут я вспомнила: “У него же важная встреча! После обеда. Видимо здесь и должна происходить, если уже не происходит.”

Мне совершенно необходимо было незримо присутствовать, так как уверенность, что встречается Владимир с убийцей Верочки, Власовой, тети Мары, Павла и Моргуна, была слишком сильна.