Цветут сады на Урале

Когда в мае цветут посаженные ими яблоневые сады, а к осени наливаются спелыми плодами, они счастливы. Мечта их осуществилась. Значит, недаром прожиты годы. И, может быть, кроме этой, вполне естественной человеческой радости, есть у них еще не высказанное родительское счастье. Их родная дочь идет учиться в Мичуринский сельскохозяйственный институт.

Молодость в семье Волчанских повторяется.

НАХОДКА

Так ли было на самом деле, как рассказывают теперь, не столь важно. Людская память на хорошие дела щедра. Каждый, говоря об этом, непременно прибавлял частичку благодарности человеку, кто первым увидел яблоньку на здешней земле и заставил ее цвести и плодоносить.

Лет около пятидесяти назад шел по улице Шадринска бодрой и уверенной походкой пытливый человек, заглядывал с любопытством во дворы. Останавливался, если видел там сад, обязательно заходил и спрашивал у хозяина, как ведут себя деревья.

В одном из дворов человек в удивлении задержался перед небольшим деревцом, раскинувшим свои ветки, нежно погладил руками мягкие листья. Лицо его засияло, залучилось радостью.

— Яблонька!

— Дикарка, — ответил хозяин и стал рассказывать, как однажды, возвращаясь со станции через сосновый бор, заметил поднявшееся возле тропки деревцо, выкопал его и посадил в своем саду.

— Цветет. Ребятишки рвут. Букеты такие душистые.

Прохожий раздвинул густую крону и заметил спрятавшиеся в листве два яблочка.

— Плоды!

— Вот так находка! — воскликнул хозяин.

Яблоки средней величины, цвета светлого загара, оказались на сильной и молодой ладони гостя.

— Я — Аркадий Павлович Бирюков, может быть, слышали? — представился гость.

— Как же! — отозвался хозяин. — Наш детский врач.

Они познакомились и тут же попробовали на вкус одно яблочко, кисловато-сладкое, с краснинкой возле крепкой плодоножки. Аркадий Павлович взял семечки, срезал две веточки для прививки.

— Назовем яблоньку Находкой, согласны?

Бирюков стал терпеливо размножать, облагораживать и лелеять новый сорт. Он не знал ни отца, ни матери яблоньки, не мог сказать, были ли они южанами или уроженцами средней полосы России. Ясно только, что это культурная яблоня. Видно, кто-то шел по тропе, ел яблоко, выбросил семечки. Они перезимовали, одно из них выжило, проросло и превратилось в яблоньку.

Находка оказалась удивительно выносливой и урожайной. Через несколько лет этот сорт, разведенный Бирюковым, появился во многих садах шадринцев.

В 1932 году Аркадий Павлович побывал у Мичурина в Козлове. Тот встретил детского врача из Шадринска с некоторым недоверием.

— Что погнало в такую дорогу? — спросил он хмурясь. — Чем ушибся?

— Тем же, чем и вы, Иван Владимирович, — ответил Аркадий Павлович.

— А чем лечишься?

— Лечусь тем же, чем ушибся.

Ответ понравился Ивану Владимировичу. Спрятанные под густыми бровями умные глаза его блеснули. Он сказал подобревшим голосом:

— Сад-то человека в свою власть берет.

— Не страшусь. Люблю садоводство.

— Похвально! Только вот что скажу, Аркадий Павлович, любви одной мало, нужно терпение. Если не под силу, так лечи детей, специальность-то хорошая.

Сказал так и, должно быть, почувствовал, что обидел дальнего гостя. Совсем подобрел, пригласил пройти в сад, а когда по душам разговорился с Бирюковым, проникся к нему симпатией, особенно когда услышал рассказ про Находку.

— Шаг вполне правильный, заслуживает одобрения. Свои уральские сорта и разводить надо.

А потом неторопливо и задушевно, как умел это делать Мичурин, рассказал, с чего следует начинать и как продолжать борьбу с природой, чтобы выйти победителем, взять от нее все, что она может дать человеку.

Шли годы. Диковинный сад Бирюкова — тенистый, густо заселенный плодовыми деревьями и кустарниками, стал тесен для его опытов. Десятки сортов яблонь, слив, вишен, даже винограда росли теперь во многих колхозных садах и государственных питомниках Зауралья и Сибири. За это время Аркадий Павлович бесплатно разослал по городам и селам страны бесчисленное количество черенков и саженцев.

На шадринской почте привыкли к постоянному клиенту. Каждую весну и осень он отправлял сотни посылок и всегда неизменно предупреждал:

— Вы уж, пожалуйста, аккуратнее, саженцы новых сортов…

Все, что поднялось в его саду, наливалось самыми сладкими соками здешней земли. Каких только соцветий здесь не было в весеннюю пору, каких плодов, благоухающих ароматами, не перепробовали те, кто бывал тут осенними днями, когда сад одарял хозяина щедрым урожаем!

Все тут росло и цвело на диво людям, на их радость. Вот стоит красавица яблонька, как невеста, вся в ожерельях рясных плодов самых причудливых раскрасок: от палевой до оранжевой, от молочно-белой до нежно-розовой и пурпурной. Будто отражают они богатые краски вечерней зари над тихим городом.