Цветы азалии дарят перед нежеланной разлукой (СИ)

— Я ничего не буду тебе обещать, потому что ничего не смогу выполнить. И если я не смогу сдержать своё слово тебе, то буду последним человеком на земле. Только… Только хочу сказать, что очень… и очень сильно люблю тебя, Джиа. Я хочу для тебя самой счастливой жизни, чтобы этот мир никогда не был свидетелем твоих слёз, потому что это неправильно — позволять тебе плакать. Ты потрясающая. Девушка, которая заслуживает всего самого лучшего и светлого на этой планете, потому что тебе досталась отвратительная ноша, — Джинён запинается и опускает на пару мгновений взгляд, но потом снова громко вздыхает и смотрит ей в глаза, видя в них стоячие слёзы, — брошенной. живи счастливо, Джиа. Будь любима, заслужи уважение других и стань хорошим примером для других. Никогда не забывай, что быть собой — самый храбрый поступок, на который только ты будешь способна. И, несомненно, самый честный. Живи правильно и беззаботно. Проживи эту жизнь так, чтобы никогда не вспоминать о том несчастном поэте-писателе, который потерял своё счастье слишком рано.

Джиа сначала изо всех сил пыталась сдержать свои рыдания, но на последних словах парня уже не могла контролировать саму себя. Слёзы рвались наружу, с губ срывались отчаянные всхлипы и вздохи.

Тело дрожало в болезненной истоме. Джиа набирает полные лёгкие воздуха и боится произнести хоть что-нибудь, потому что боль из-за горячего склизкого кома сковывает её горло. И ощущение такое, словно она вот-вот отдастся истерике и потеряет рассудок от той печали, что скопилась в ней.

Азалия на пальце тревожит обоих в этот момент. Она покрывается теми знакомыми каплями, душа вместе с тем заливается кровавой жидкостью, оставаясь грязью на стенках груди. Джиа опускается на колени рядом с Джинёном, заглядывая в его глаза напротив, словно пытаясь отыскать там другие слова. Слова такие, способные разрушить эту огромную стену между ними. Слова, что освободят их от собственного приговора. Почему же они?

Джиа мягко улыбается Бэ и, сложив его руки себе на колени, тянется своими дрожащими ладонями к его лицу. Она невесомо касается его кожи, проводя легко пальцами по его щекам, будто через руки пытаясь навсегда его запомнить.

Она гладила его скулы, неотрывно смотрела прямо в глаза, и вправду пытаясь зарисовать этот печальный образ Джинёна у себя на сердце и на внутреннюю сторону век, чтобы каждый раз, закрывая глаза, видеть его.

Видеть своего Бэ, который своею тоской в глазах способен утопить в этом океане все прочие чувства.

Джинён прикрывает веки, потому что у него чувство, будто Джиа бесцеремонно роется в его душе — в его мыслях и ошибках. Он позволяет ей узнать о нем всё, но сейчас парень очень хочет скрыть тот факт, что ему страшно.

Бэ боится потерять всё в один момент. Её — свою Джиа, родной дом, уют в душе, любовь в сердце. Абсолютно всё внутри него кажется таким хлипким и не вечным, что, дунь ветер в их сторону, это тут же превратится в жалкое пепелище.

— Не обещай — я всё вижу по твоим глазам. Мне будет достаточно того, что сейчас ты здесь, рядом со мной. Даже если завтра мы уже не будем прежними, я всегда буду желать тебе только лучшего, потому что ты — мой человек и моя родственная душа.

Сердцебиение Джинёна понемногу успокаивается. Раньше всегда он играл эту роль в их отношениях — успокаивал и улаживал конфликтные вопросы между ними. А сейчас он позволяет себе показать перед Джиа свою слабость, ещё и заплакать перед девушкой. Разве такое возможно?

— И то, что ты сейчас говоришь мне об этом, очень храбро с твоей стороны. Нужно иметь огромную смелость, чтобы рассказать мне о всех своих ошибках и страхах, показать свои слёзы.

Джиа улыбается уголками губ и берет парня за руки, хотя сама готова сдаться и упасть ему на грудь с громкими рыданиями.

— Я верю, что ты найдёшь способ сохранить нас в памяти друг у друга. Безболезненный и правильный. Мы почувствуем, когда сделаем операции, ты ведь знаешь это, да? — Джинён медленно кивает и пододвигается ближе к девушке, заключая её в свои крепкие тёплые объятия. — Несмотря на это, никто не сможет отнять у нас то, что было. Время проходит, сменяются поколения, мир не стоит на месте и каждый день не похож на вчерашний, но наша весна будет той контрольной точкой, которая будет возвращать нас к началу, чтобы мы, если и не будем помнить лиц и имён друг друга, ощущали, как она медленно пробирается в наши души, отогревает лёд на сердце и всколыхает то, что должно быть забыто. Наша история никогда не утонет в небытие.

Джинён прижимает девушку ближе к себе, вдыхая лёгкий аромат её кожи глубоко в себя, чтобы навсегда его запомнить. Он любит её — так безумно и так сильно, что готов убить всех, кто причинит ей боль. Но самой главной причиной её разбитого сердца является и всегда им будет сам Бэ Джинён.

Джиа любит его по-особенному и по-родному, не отдавая себе отчёт в своих действиях. Она не замечает, как все мысли приводят её к одному единственному человеку, который сейчас обнимает её; с которым у них сейчас один ритм сердцебиения на двоих.