Цветы азалии дарят перед нежеланной разлукой (СИ)

А то этот Джисон непонятный, потом ещё и эта проблема с Даниэлем… Ладно, самое главное то, что сейчас она чувствует себя хорошо!

Джиа… Я люблю тебя.

Что мне ещё написать? Я даже не знаю, но мне иногда так хочется подойти к твоему университету, подождать окончания твоих пар, встретить тебя с букетом твоих любимых цветов и пойти в какую-нибудь кофейню, чтобы делать домашнее задание.

Знаешь, что я хочу? Написать книгу, чтобы потом перечитывать всю нашу историю и дивиться тому, как так всё получилось. Может, к тому времени мы захотим сделать операцию. И я буду думать, что это выдуманная история. Или что это другие люди — не мы.

Интересно… А как назвать книгу? А когда прописать сюжет? А что делать? Боже, столько вопросов… Знаешь, а книга это хорошая идея!

Проведи этот месяц хорошо, чтобы потом осталось много весёлых и интересных воспоминаний. Не скучай по мне.

Давай увидимся во снах друг у друга».

***

Завершение определённой стадии в твоей жизни причиняет необъяснимую боль. Когда Джиа училась в школе, то её терзали только мысли о том, когда закончится этот Ад; когда начнётся взрослая жизнь; когда будет что-то поинтереснее ежедневных уроков и посиделок в столовой, где подают самый отвратительный обед; когда, когда и ещё раз когда?

А сейчас, оглядываясь назад, Сон делает для себя выводы, которые, к сожалению для неё, заканчиваются слезливыми воспоминаниями. И, как отмечает сама Джиа, это вредно — ворошить прошлое.

Сон берёт в руки письмо и проводит кончиками пальцев по гладкой поверхности конверта, в уголке которого аккуратным почерком выведено её имя. Горькие слёзы попадают на бумагу и расплываются на ней кривыми окружностями. Письмо приходит за неделю до назначенной операции и за три месяца до её свадьбы.

Она скучает. Очень. До нехватки кислорода в лёгких, до отдышек, до пульсирования в голове — до отвратительной боли, стягивающей всю её изнутри. Но она обещала Джинёну после последнего письма всё оборвать, и она знала, что оно придёт сегодня, в это день. Снова её день рождения.

На какое-то время ей хочется вернуться туда — в то время, когда всё было хорошо, но понимает, что это невозможно, и ей там нечего больше делать. Это было раньше — прекрасно и отлично, а сейчас это лишь детские ребячества и ненужный груз на плечах. Джиа плачет — тихо и прерывисто, сжимая рукописное послание в ладонях. Её настигает обида, которая маленькими шагами приближает девушку к истерике.

Всем своим существом она ощущает потребность в нём. И в тех моментах, которые они разделяли друг с другом. То время, что они проводили, хоть и было его не так много. Это всегда казалось долгим сладким сном, который тут же превратится в кошмар. Джиа всегда боялась, когда находилась рядом с ним. Словно ещё один неправильный шаг, неверное слово или касание, и он исчезнет навсегда.

Но что осталось у неё теперь? Сейчас у неё только эти драгоценные письма, с которыми Сон не знает, как поступить.

Или выбросить от греха подальше, чтобы никто больше не догадался о том, что было, и чтобы самой поставить точку в этой истории. Или хранить до конца своих дней, чтобы, перечитывая их, становится самой счастливой на земле.

Или… Ответить ему?

Джиа обречённо вздыхает и плюхается обессилено на твёрдый диван. Она медленно открывает конверт, растягивая время до того момента, как она вновь прочитает строки, разрывающее её сердце. Его почерк меняется с каждым письмом — то аккуратный, как в школьные времена, то корявый, словно он не в состоянии нормально держать ручку, то всё это смешано.

Первая фраза, и Сон не в силах сдержать свой болезненный стон.

«2024.4.9

Я люблю тебя.

Я так хочу услышать твой голос, что иногда набираю твой номер, который ты так и не поменяла, дурочка. Мне хватает одного только автоответчика, который оповещает о том, что ты занята и перезвонишь потом. И хочется признаться тебе вотвчём, что кроется в моей душе, когда твой тихий, с лёгкой хрипотцой голос, словно ты только-только проснулась от солнечных зайчиков, играющих на твоём лице, говорит мне оставить сообщение.

Я хотел. Много раз. Хотел перебороть страх и сказать, что я безумно скучаю по тебе. Но я всегда молчал и бросал трубку, потому что я ужасный трус. Многие думают, что я могу справиться с любой трудностью и любым испытанием, которое попадётся мне на пути, но, боже, как они все ошибаются. Потому что я не могу элементарно признаться тебе и сказать, что очень нуждаюсь в твоих объятиях. И просто очень хочется быть просто рядом с тобой, ведь ты была моей единственной и неповторимой.

Моя Джиа.

Я хотел сказать тебе о том, что это моё последнее письмо тебе. Потому что с каждым разом я чувствую, что вот-вот всё брошу и приду к тебе, а ты, в моих самых страшных кошмарах, закрываешь дверь и отказываешь меня видеть. Каждое письмо пропитано моей надеждой на то, что всё вернётся на свои места, как и положено. Ведь это правильно — мы.