Цветы для Анюты

— Что здесь происходит? Почему вы кричите? — спокойно поинтересовалась мама. У нее всегда спокойный тон, она редко повышает голос. У мамы мягкий характер, в отличие от отца. Спорить или перечить папе, все равно, что подписывать себе смертный приговор. Правда, с мамой они редко ссорятся. Даже когда мама узнала о папиной измене, она не кричала. И за все время, что Анька живет с нами, мама ни разу не накричала на нее. Ругала, конечно, и наказывала, но не чаще, и не суровей, чем меня. Ни жестом, ни взглядом, ни голосом мама, ни разу не показала, что этот ребенок неприятен ей. Честно говоря, я и сам не знаю, что мама испытывает к Аньке на самом деле, но все в ней говорит о том, что она ее безмерно любит. В любом случае, Анька растет счастливой девочкой, уверенной в том, что оба родителя души в ней не чают. Сама же она совсем не помнит своей родной матери. Или же делает вид, что не помнит…

— Он отобрал у меня компьютер! — заорала сестра. Я от всей души порадовался, что эта маленькая лицемерка не успела сменить свой капризный тон на невинно-обиженный. Обычно именно так она и делала. Она была милашкой с кем угодно, только не со мной. Наедине со мной она предпочитала не церемониться, и не строить из себя невинное создание. Она капризничала, скандалила, истерила, становясь совершенно невыносимой. Это со мной, но только не с родителями.

— Не правда! — возмутился я. — Я уже работал с ним, когда ты прискакала, и стала визжать, что он тебе нужен!

— Я только хотела поиграть, — тихо обратилась она к матери. Ее большие голубые глаза жалобно смотрели на родительницу. Эта дрянь быстро сообразила, что пора менять тактику. — Я попросила Сергея позволить мне поиграть немножко, а он сказал, чтобы я не лезла к нему.

— Не ври, все было не так, — прошипел я сестре. Попросила она! Она требовала, а не просила! Требовала и предъявляла свои права!

— Сергей, — обратилась ко мне мама. Ненавижу этот укоризненный тон. Сейчас станет заводить песню о том, что я старше, и должен проявить терпение к сестре, и, конечно же, уступить ей компьютер, — зачем ты так груб с сестрой? Ты уже взрослый мальчик, а она маленькая. Прояви к ней снисхождение.

Проявить к ней снисхождение? Да мне отлупить ее хочется! Особенно, когда она вот так смотрит на меня — обиженно, жалобно. Ее огромные, голубые глаза моргают, и, кажется, что она вот-вот заплачет, но я знаю, что в душе она празднует победу, она смеется надо мной. Она, десятилетняя малявка, может вот так просто манипулировать взрослыми, в то время, как я, пятнадцатилетний родной сын своих родителей, остаюсь неудел. Я все время жду, когда ей надоест изображать паиньку, и она выведет родителей из себя, покажет свое истинное лицо, но она упрямо играет свою роль. Должен отдать ей должное — она молодец. Конечно, можно подумать, что я несправедлив к ней — ведь ей всего десять! Какая может быть хитрость в таком возрасте? Но Нютка не по годам умна, я и это признаю, пусть и скрепя зубами.

— Мне задали реферат по биологии, — я указал взглядом на монитор, где действительно была открыта страница начатого мной реферата.

— Мне тоже нужно делать реферат! — опомнилась сестра. Смекаете, насколько она находчивая?

— Заткнись! — не выдержал я.

— Сергей! — прикрикнула на меня мама. — Выбирай выражения!

— Какой еще реферат в пятом классе?! — вскипел я.

— По географии! — быстренько нашлась сестрица. — Мама, уже конец четверти — Марина Васильевна задала рефераты тем, кому нужно исправлять оценки, а у меня четверка выходит! Я должна написать два реферата, — Нютка стрельнула в меня взглядом, подчеркнув слово «два», — чтобы в итоге вышла пятерка.

— И, конечно же, рефераты нужно принести уже завтра? Иначе, почему тебе приспичило занимать компьютер именно сейчас? — парировал я.

— Да, завтра, — вздохнула Нютка.

— А почему ты вспомнила об этом только сейчас?! — почти заорал я.

— Да, доча, почему только сегодня? — поинтересовалась мама. Я старался сдерживаться, чтобы не заулыбаться.

— Я забыла! — захныкала девчонка. — Марина Васильевна задала их вчера! — Анька завыла, по щекам потекли крупные слезы. Я удивленно уставился на нее — настолько искренне она ревела. Хотя могу поспорить, что про географию она вспомнила только во время нашего спора, и ужас от понимания происходящего вызвал в ней панику и неподдельные слезы.

— Ты же поиграть хотела! — вспомнил я первоначальную прихоть сестрички. — А теперь уже ревешь из-за реферата! — я злорадствовал, но Анька продолжала всхлипывать, и потому не ответила мне.

— Так, все, — не вытерпела мама, — я не собираюсь разбираться, кому там что нужно. Сереж, ты напишешь Анечке реферат.

— Два! — напомнила Анечка.

— Да-да, два, — согласилась мама, и снова обратилась ко мне: — Ты закончишь все свои дела, и сделаешь Ане рефераты, а потом освободишь компьютер.

— Чтобы Анечка уселась играть? — горько съязвил я. Мама нашла компромисс, но все равно не в мою пользу.

— Ничего плохого в этом нет, сынок. Тем более Павлик звонил, звал тебя гулять. Неужели откажешься ради того, чтобы проторчать у монитора? А?

— Когда звонил Пашка? — удивился я.