Цветы для Анюты

— Почему ты не в школе, сынок? — устало спросила она.

— Какая школа, мама?! Что с папой? Как он? Тетя Маша сказала, что у него инсульт, это правда?

— Да, сынок, правда. Но с ним все будет хорошо. Он поправится, — фальшиво произнесла мама. Я понял, что она лжет. — Где Анечка?

— Понятия не имею. Спит, наверно, — небрежно ответил я. Мне не хотелось переводить тему, я должен был все узнать про папу. Мама покачала головой.

— Нельзя так, Сережа. Почему ты так относишься к сестре?

— Она мне не сестра! — отчаянно выпалил я, и сразу пожалел об этом. Даже в порыве отчаянной ненависти к Нютке я никогда не позволял себе этих слов. Мне было стыдно произносить их. Стыдно было и сейчас, когда я уже ляпнул это.

— Не говори так, сынок! — испуганно воскликнула мама. — Не говори так! Мы с папой любим Анечку, и мне она как дочь. Мы очень любим ее, и тебя очень любим!

— Вот в последнем я сомневаюсь, — опять сморозил я. Я и сам не понимал, что заставляло меня говорить все это, ведь я прекрасно знал, что эти слова причиняют маме боль.

— Сережа, Сережа… В тебе сейчас говорит подростковый эгоизм и ревность. Это нормально, но когда ты повзрослеешь, когда станешь старше, то…

— То полюблю Аньку, как родную сестру? — закончил я за нее.

— Я очень на это надеюсь, — устало сказала мама. — Я только хочу сказать, что у Анечки никого кроме нас больше нет, и когда-нибудь тебе придется заботиться о ней.

— Тогда и Анечка станет взрослой. Зачем мне тогда заботиться о ней? Мама, скажи мне, что с папой? Он в тяжелом состоянии, да? Мама, не ври мне, пожалуйста!

Мамины глаза наполнились слезами, и она вытерла их ладонью.

— Да. Он… — ей было тяжело говорить, и я боялся, что она разрыдается совсем как Нютка. — Он не говорит, и никого не узнает.

Мама вздохнула и ушла будить Нютку, которая, наплакавшись, спала теперь крепким сном.

— Умывайтесь быстрее и будем пить чай! — мама очень старалась, чтобы ее голос был бодрым. Я не понимал, к чему этот спектакль — я бы не стал осуждать маму ни за слезы, ни за плохое настроение. Конечно, это все ради Анечки! Чтобы не напугать бедное дитя, мама из кожи вон лезет.

— Мам, а папа поправится? — с надеждой в голосе спросила Анька, когда мы пили чай на кухне.

— Конечно, солнышко. Конечно, папа поправится. Только наверно, не скоро. На это уйдет время.

— Зачем ты врешь ей? — не выдержал я. — Скажи ей правду! Пусть знает!

— Сергей! — одернула меня мама, но я не обратил на нее внимания.

— Солнышко, — обратился я к сестре нарочно ласковым голосом, подражая маме, — видишь ли, у папы случился инсульт, ты наверно слышала, что это такое, — да, она слышала, и она знала, что это, потому что ее большие глаза превратились в голубые блюдца. — Его парализовало. А еще, если ты придешь навестить его, он тебя не узнает. — Ресницы голубых глаз затрепетали, но Анька не заплакала.

— Не слушай его, зайка, — заворковала мама. Зайка кивнула головой, но ничего не ответила.

После обеда мама снова собралась к папе в больницу. Увидев, что и Анька собирается с ней, я занегодовал.

— Она идет с тобой? — спросил я маму. Мама на меня даже не взглянула, продолжая плести Аньке косу.

— Нет, я отвезу Аню к тете Маше. Боюсь, что без меня вы здесь подеретесь. Я буду недолго, только узнаю, нужны ли дополнительные лекарства, — мама закончила плетение косы, и поцеловала Нютку в макушку. — Кстати, Сергей, звонила твоя классная руководительница, Алла…

— Николаевна, — напомнил я.

— Да, да. Я рассказала ей про папу, так что ругать тебя за прогул никто не будет. А вот с биологией проблема не решена — наверно, в этой четверти у тебя будет тройка, реферат-то ты сегодня не сдал.

— Пусть, — отмахнулся я. Разве сейчас это имеет какую-то значимость? Мама словно прочла мои мысли:

— Верно, сейчас это не так важно. Анют, ты готова? — обратилась она к дочери. Та утвердительно кивнула. — Мы не долго, но если захочешь есть, ужинай без нас, — мама улыбнулась мне, и они с Анькой ушли.

Остаток дня я провел, играя в компьютерную стрелялку. Звонил Пашка, чтобы узнать, почему я отсутствовал в школе. Я рассказал ему про отца, а он в свою очередь, рассказал мне о случаях, когда люди после поражения инсультом выкарабкивались и поднимались на ноги. Я очень надеялся, что с папой будет также. Разговор с Пашкой очень меня взбодрил, и мое настроение заметно улучшилось, правда, ненадолго. Вечером приехала мама, собрала кое-какие вещи, и снова уехала в больницу — за папой необходим был уход. Я понял, что это теперь часть нашей жизни. Я не ошибся. Нютка жила у тети Маши, мама пропадала в больнице с папой, а я же был предоставлен сам себе.

Раз в день я ездил в больницу, чтобы отвезти маме поесть. К отцу меня мама не пускала, да и смысла видеться с ним не было — он по-прежнему никого не узнавал, не двигался, и не говорил. Я боялся за маму — она последнее время неважно выглядела. Папа провел в больнице больше месяца, а затем его выписали домой. Выписали, без каких либо признаков улучшения.