Цветы для Анюты

Оправдать. Оправдать. Оправдать! Я не знал, кого благодарить в первую очередь — Господа или Виктора Андреевича.

Я оправдан. Я не виновен. Я свободен!

Я крепко, с искренней благодарностью жал руку своему адвокату, и отпустил только, когда заметил его вежливую, смущенную улыбку.

— Спасибо! Огромное спасибо! — лепетал я от радости, не в силах подобрать нужных слов.

— Вот теперь, пожалуйста! — улыбнулся он. — Теперь можно выдохнуть.

Краем глаза я заметил подходящего ко мне Пашку. Он протянул мне руку:

— Поздравляю, дружище, — сказал он. — Мы все очень переживали!

— Боже мой! — это уже Нютка бросилась мне на шею, стискивая в объятиях. Она и смеялась, и рыдала, и моя щека была мокрой от ее слез.

— Все хорошо, — тихо сказал я ей. — Теперь все будет хорошо.

Глава 27

Сегодня погода выдалась замечательная. Майские ветра и пыль уже закончились, и теперь на улице стояла теплая, солнечная погода. Май — это самый прекрасный месяц в году. Серьезно. Еще не жарко, но уже тепло и солнечно. То, что надо.

Выйдя на улицу, я неторопливо направился к стоянке, где меня ожидал новенький, лишь три дня назад купленный автомобиль. И хотя я и наслаждался погодой и хотел бы прогуляться подольше. Но, то наслаждение, что испытываешь, садясь в прохладный салон собственного, недавно купленного, а главное — новенького, автомобиля, ничуть не уступает удовольствию от прогулки в хорошую погоду.

Я не сразу завел двигатель, и еще какое-то время просто сидел, улыбаясь сам себе, своим мыслям, да и просто тому, что мне сейчас хорошо.

Внезапно мое благоговейное состояние прервали грубо и совершенно бесцеремонно — стукнув о бампер моей машины. Ярость и желание придушить нахала пришли быстрее понимания случившегося.

Я вышел из машины и, отдуваясь и пыхтя от негодования, направился к машине, стоявшей позади меня.

— Ты, что, парковаться не умеешь? — ревел я от злости. — Чайник ты без ручки! — ругал я незадачливого водителя. Но какого же было мое удивление, когда я увидел, что за рулем БМВ сидела молодая женщина!

— Извините, пожалуйста, — виновато залепетала она. Хорошенькая она, между прочим, но, видимо, совершенно безмозглая. Кто ей только права выдал?

— Что мне толку от ваших извинений! — с досадой огрызнулся я.

— А что вы мне грубите? — возмутилась она. — Как будто я виновата, что здесь развернуться негде!

— Значит, надо было парковаться в другом месте!

— Где? — развела руками девушка.

— Раз, по-вашему, негде, то ездите на автобусе! — бросил я ей, и принялся осматривать машину. Не повезло — на бампере образовалась царапина. Я вздохнул. Настроение упало ниже некуда.

— Хотите, я оплачу ремонт? — предложила незнакомка.

— Я только три дня назад купил ее, — горько вздохнул я, совсем расстроившись.

— Ну, что я могу сделать? — растерялась она, и ее голос поник, будто и она расстроилась не меньше меня.

— Ничего, — ответил я, — ничего мне от вас не нужно.

Сев в машину, я аккуратно выехал со стоянки, и, затем прибавив скорость, в расстроенных чувствах отправился домой.

А дома меня ждали одинокие стены и бездушная, пронзительная тишина. Порой мне и вовсе не хотелось возвращаться в квартиру. За исключением тех дней, когда я так уставал, что просто мечтал скорее добраться до кровати, и рухнуть, забыться сном, проспав беспросыпно до самого утра.

С того времени, как я вышел из заключения, прошло пять лет. Поначалу, только освободившись, я испытывал эйфорию — невероятно, окрыляющее счастье, а затем последовало отчаянье, и даже апатия. У меня не было квартиры, не было работы, не было денег — те средства, что хранились на моем счету в банке, я не посмел тронуть, так как они предназначались на содержание моего сына. И да — я так и не забрал его. Более того — я написал отказ, добровольно лишив себя права считаться отцом. Кидайте, кидайте в меня камни, наверно, я этого заслуживаю, но… Нютка сама просила меня об этом.

Дело в том, что сразу же после освобождения, я решил уехать из города, чтобы начать жизнь с нуля, и мне необходимо было время, чтобы обустроиться, встать на ноги, найти работу, и окрепнуть финансово. Вот Аня и предложила оставить Сашу ей. Так вот он и остался. А потом они с Пашкой сыграли свадьбу, и уговорили меня отдать Сашку им, мол, Аня очень привязалась к мальчику. Так что, своего сына я видел лишь раз — когда приезжал на свадьбу Ани.

К слову говоря, Аня с Павлом тоже покинули город, так посоветовал дядя Саша, объясняя этим, что, хотя Виталия и нет в живых, но все же, мы не можем до конца чувствовать себя в безопасности. Два года назад у них родилась дочка, которую Аня назвала Еленой, в честь своей родной мамы.

Первые два года я промаялся, подрабатывая то тут, то там, да мыкаясь по дешевым квартирам и коммуналкам. А потом Пашка занял мне денег. Я выучился на автомеханика, и открыл свою автомастерскую. Конечно, прежде, чем открыть сове дело, я поработал в небольшой мастерской.

Я ничуть не жалею, что так кардинально сменил сферу своей деятельности — ведь, во-первых, моя работа мне нравится, а во-вторых, и доход она приносит приличный.