Цветы для Анюты

— Тогда до свидания, — улыбнулась она, отступая и собираясь идти в кабинет.

— До встречи, Юля, — ответил я.

Она позвонила уже вечером этого же дня.

— Добрый вечер, Сергей, — сказала она в трубку. — Я не отвлекаю вас?

— Нет-нет! — поспешил я заверить ее. Мне хотелось дать ей понять, что я рад ее звонку. Всегда буду рад.

— Я звоню сказать, что мы прооперировали Чинчо. Он уже пришел в себя, правда пока еще отходит от наркоза, и очень слаб. Но держится молодцом, — она засмеялась, — очень мужественно терпит боль.

— Значит, я могу забрать его? — спросил я, а сам молил Юлю, чтобы она сказала «нет». Ведь, если я заберу Чинчо, то больше никогда ее не увижу.

— Боюсь, что нет, — с сожалением в голосе ответила она, и я чуть не расцеловал телефон. — Я понаблюдаю его пару дней. Не бойтесь, это не войдет в оплату — вы оплатите только операцию и кое-какие процедуры и лекарства.

— Да нет, я же не…

— Я все понимаю, — с улыбкой в голосе сказала Юля. — Ну, ладно, не буду отнимать ваше время.

Черт. Опять она за свое!

— Вы вовсе не отнимаете у меня время. Я рад вас слышать.

— До свидания, Сергей, — коротко ответила она, и я подумал, не обидел ли ее.

Больше она не звонила — ни на следующий день, ни после. Я ждал три дня, а затем решил сам съездить в клинику. В конце концов, нужно проведать Чинчо.

— Привет, дружище, — сказал я ему, входя в палату.

Мой пес поднял голову, и, узнав меня, несколько раз подал голос, то есть, попросту облаял меня. — Ну, прости меня, я же не хотел, — ответил я, и, подойдя, осторожно протянул руку. Чинчо слегка завилял хвостом, а потом принялся облизывать мою руку. Я засмеялся. — Я рад, что ты больше не дуешься. Значит, будем друзьями?

Чинчо снова гавкнул. Наверно, это означало «да».

— Ну, вот и славно, — сказал я, потрепав его мохнатую голову.

— Кто это у нас тут расшумелся?

Я обернулся. В палату вошла Юля. Она улыбалась, и было не похоже, что она недовольна прошлым разговором.

— Здравствуйте, Сергей, — первая поздоровалась она, так как я, будто столбняк подхватил — просто стоял, не в силах сказать ни слова. Правда, я все же удосужился вымолвить «здрасьте».

— Ну, вот, — обратилась она ко мне, — как видите, Чинчо еще не может ходить.

— Только хвостом виляет, — согласно кивнул я.

— Это хороший знак, кстати, — улыбнулась она, — значит, настроение у него уже хорошее, а это в свою очередь означает, что он идет на поправку. Вы, конечно, можете забрать его, но нужно следить, чтобы Чинчо оставался в спокойствии, понимаете? Мы даем ему успокоительное. Так что, лучше бы вам, конечно, оставить его еще.

— Просто мне так неудобно, — плохо скрывая неловкость, сказал я.

— Это вы оставьте. Ничего неудобного в этом нет. Это наша работа.

— Да? Ну, раз так…

— Да. А проведывать можете, когда хотите, это не запрещается, а даже приветствуется. Вон как Чинчо повеселел. Очень вам радуется. Правда, Чинчо?

Чинчо пуще прежнего завилял хвостом. Доктор явно нравилась ему.

Эх, Чинчо, не одному тебе.

Глава 29

Спустя несколько недель я решил забрать Чинчо домой. Он почти полностью поправился, и лишь хромата напоминала о его неприятном приключении. Доктор Юля сказала, что это навсегда.

— Прости, друг, — сказал я загрустившему Чинчо. — Мне очень жаль. Но, ведь главное, что ты жив, верно?

Чинчо зарычал. Категорически не согласен.

Я надел на него ошейник, и мы вместе заковыляли к выходу. Наверно, со стороны это выглядело комично — хозяин и его пес, оба хромые.

Напоследок я обернулся, и заметил, что Юля как-то странно смотрит. Смутившись от того, что ее поймали, она растерянного улыбнулась:

— Ну, желаю выздоровления, и больше не болейте, — это она, наверно, Чинчо. — А вы, — это уже мне, — больше никого не давите!

— Буду очень стараться, — пообещал я. — Но это не всегда легко.

— Не всегда легко никого не давить? — удивилась она. — Вы, что же, и раньше кого-то…

— Нет-нет, что вы! — воскликнул я, испугавшись, что она заподозрит за мной грешки. — Я имею ввиду, что не всегда легко удается быть предельно осторожным, да и всякое может случиться на дороге. Вот, к примеру, Чинчо сам прыгнул под колеса, — сказал я, посмотрев на Чинчо, который сходил с ума при виде улицы, и рвался к выходу. Ему не терпелось покинуть клинику. А вот мне, как раз, наоборот — уходить совсем не хотелось.

— Что ж… — помедлив, сказала Юля. Может быть, и ей не хочется прощаться? Кажется, я уже совсем размечтался. — Я смотрю, Чинчо не терпится на свежий воздух. Не будем мучить его, — улыбнулась она.

— Да, спасибо вам за то, что спасли Чинчо, — ответил я улыбкой, и нехотя направился к двери, но у самого выхода не выдержал — оглянулся. Юля неторопливо шла по коридору. Я наблюдал, как она отдаляется, все дальше, дальше, дальше, поглощаемая темнотой. Что же я делаю? Вернее, какого черта я совсем ничего не делаю? Она ведь уйдет! Уйдет, и у меня никогда не будет возможности увидеть ее. Вернее, просто не будет для этого повода. Если только, Чинчо не поранит лапу, или же захворает. Но я ведь, грешным делом, могу желать ему этого.

Я набрал в легкие воздуха, и решился.

— Юля! — крикнул я. — Юля, подождите!