Цветы эмиграции

Он стал злым. Вспомнил, как посмотрела на него Ботагоз, когда он отказался от встреч с ней в отдельной камере – гостевой, для встречи арестованных с жёнами или мужьями.

И после тюрьмы не подобрел – банковские счета за невыплаченный кредит, газ, воду, свет, арестованные машины, счета от адвоката душили его. Что делать?

Помогла Роза. Посоветовала объявить банкротство и закрыть фирму. Пригласила работать жену в благотворительный фонд консультантом. По необходимости Ботагоз переводила документы с казахского языка на немецкий, со временем стала посредником между фондом и казахской стороной.

Раз в неделю Роза появлялась у них дома с огромными пакетами вещей для детей. На возмущение брата спокойно отвечала, что она крёстная Лии, обязана баловать её, и Эдварда нельзя обижать невниманием, племянник маленький совсем.

Мать умерла тихо. Никому не причиняла беспокойств. Вальтер заехал к ней как-то проведать и не высидел долго, в комнате пахло лекарствами и болезнью. Он смотрел на неё и думал, что при жизни она не очень общалась с Розой, а без неё не смогла жить.

Если бы тогда он допустил маму к Лоре и своим детям, удержал бы её от смерти? Впервые Вальтер произнёс про себя слово «мама», родное и тёплое на вкус.

Мама ждала его с вечеринок, ни разу не упрекнула, молча кивала ему и поднималась к себе. Страдала и молчала. Почему она так раздражала его?

– Господи, прости меня! – вырвалось у Вальтера. Он обратился к Богу впервые за свою жизнь.

Вальтер подошел к окну, взглянул в предрассветное небо: где-то там были самые дорогие люди, кого он оставил за чертой своей жизни, не допустил к себе.

– Отец знал о смерти мамы? Почему я росла у вас? – спросила Лора у Вальтера.

– Так получилось.

– Как получилось?

– Тебе лучше спросить его об этом.

Лора разглядывала отца. Высокий, моложавый, волосы пшеничного цвета и безупречные черты лица: прямой нос, выразительные губы и брови коромыслом. Он нерешительно улыбнулся, сделал глоток кофе и посмотрел на неё.

– Ты любил маму?

– Люблю и сейчас.

– Почему бросил меня?

Дэн ответил не сразу. Сдвинул брови и поморщился, как будто болел зуб. Кстати, Лора заметила, что один передний зуб у него криво срезан и ниже другого.

– Вальтер не подпускал меня к тебе. Считал, что я не смогу быть тебе хорошим отцом. У него были все основания для этого.

– Почему? – спросила Лора, глядя ему прямо в глаза.

– Из-за меня арестовали его и Абиля, мы вместе работали у Вальтера в автосалоне. Я играл, делал ставки, проигрывал и занимался нечистыми делами. Если бы меня арестовали ещё раз после твоего рождения, ты оказалась бы в приюте.

– Зачем приезжал, если тебе запретили?

– Мама твоя приснилась. Она попросила забрать тебя.

Дэн не стал рассказывать Лоре про наказание. Жизнь без Розы стала долгим наказанием для него. Он остался один, совсем один: без её улыбок, без тихого смеха; пустыми стали утро, день и вечер.

Она ушла. Дэн не знал, как теперь ему быть. Чем больше думал, тем больше верил, что он наказан не случайно. Розу у него отняли за его грехи. Деньги, полученные мошенническим путём, не принесли ему счастья. Бедная девушка из Минска умоляла вернуть деньги, отправленные Дэну в помощь матери-инвалиду. Девушка написала, что знает, каково это – жить с инвалидом без денег. Она хотела вылечить своего брата, молодого парня, родившегося с синдромом Дауна. Надеялась, что в Германии смогут ему помочь. Дэн смеялся над ней, читая послания – мольбы и угрозы. Вальтер был прав, не позволив ему видеться с новорождённой малышкой.

И одиночество стало двойным, двойная тоска по Розе и дочери. Дэн только теперь понимал, как много глупостей он допустил. Почему они не поженились официально в Германии? Тогда в Казахстане они справили свадьбу под звёздами в степи и были счастливы. Роза считала, что документ о браке не удержит любовь, если они разлюбят друг друга. Никогда Вальтер не смог бы отобрать малышку, если бы Дэн был законным супругом Розы. Суд встал бы на его сторону. Густав однажды приехал к сыну на квартиру:

– Хочешь, я поговорю с Вальтером? Можно сдать тест на отцовство и подать иск в суд, доказать, что ребёнок твой. Но как сложится судьба девочки с тобой?

Дэн вскинул голову и посмотрел с вызовом на отца, и Густав ответил:

– Да, и это тоже, твоя зависимость от игр и ставок. Но, если даже ты не вернёшься к своим играм и ставкам, сможешь воспитать девочку один? Если женишься, как будет твоя жена относиться к девочке? Мы не сможем дать ей столько, сколько Вальтер и Ботагоз. Имею в виду сердце. Деньги, как мы с тобой знаем, не принесли счастья нашей семье.

– А как жить мне?

– Могу предложить тебе место в благотворительном фонде.

– Я хочу в Казахстан, – и добавил про себя: «где был с Розой».

– Хорошо, будешь работать там.