Цветы и сталь

— Отвязывайте его, — скомандовал Гленард. — Собирайся, Манграйт! Поедем.

— Куда? — удивленно простонал Манграйт.

— Как куда? В Ламрах. К герцогу. Мы тут вчера арестовали десяток альвов, так они все, как один, говорят, что это ты все их нападения организовал и их на всё подговорил. Поскольку добавить к этому тебе явно нечего, то ждет тебя, дорогой мастер Манграйт, суд герцога. И не далее, как завтра в полдень, тебя, как главаря банды, вздернут на шибеницу во дворе замка Ламрах. Придется поплясать, Манграйт.

— Гленард! Я ничего не сделал! Они всё врут! Гленард!..

— Не знаю, мастер Манграйт, может и врут. Но врут складно, ничего с этим не поделаешь. Однако ж это грязные и богомерзкие альвы-мятежники, а ты уважаемый человек, известный повар, мастер своего дела, все тебя знают. Я так предполагаю, что если бы ты свое слово против их оговора сказал бы, да поподробнее, то и на виселицу они бы отправились, а не ты, да и тебя бы, глядишь, освободили бы, с учетом заслуг твоих. Но поскольку ты ничего рассказывать не хочешь, а просто отрицать всё уже глупо теперь, то я ничего не смогу сделать. Давай, мастер Манграйт, поднимайся, поедем на виселицу.

— Гленард! Я… Я всё скажу! Только не надо! Не надо! Я скажу! Всё скажу… Только отпустите меня!.. — зарыдал Манграйт.

— Ну, рассказывай, посмотрим, — кивнул Гленард, садясь на тяжелый дубовый табурет.

— Началось всё в начале зимы. Я ездил за едой в Ламрах, запасти всего по мелочи на зиму, но, специй там, соли, копченого чего. У барона деньги взял, много. Задержался с выездом, а темнело рано. Заехал в кабачок на дороге переночевать. Демоны меня попутали, выпил рюмку самогона. Потом еще одну. А там и до стакана дошло, и до другого. А потом, помню, что в кости с кем-то играл. И еще, вроде, пил. Проснулся с утра, в конюшне, продрогший, без денег и с похмелья. Первый раз в жизни со мной такое было. Дернулся было к кабатчику, так он сказал, что сам я виноват, и видел он, как я честно всё проиграл. Вышел я тогда на улицу, да так и сел на лавку рядом с конюшней. Сижу, горюю. И вдруг подошел ко мне какой-то альв.

— Как он выглядел? — перебил Гленард.

— Не очень высокий, среднего роста, светловолосый, лицо красивое… Ну, насколько мужик вообще красивым быть может. Одет в человеческую одежду. По-купечески, по-зимнему. Не богато, но достойно. Сюрко, значит, шерстяное, из тонкой шерсти, дорогое. Штаны суконные, сапоги. И плащ с капюшоном, но капюшон откинут был. Сказал, что видел вчера всё, что произошло, и о потере моей сожалеет. Но всё понимает, и готов помочь. Даст денег, а в ответ всего лишь пустяк нужен, свести его с человеком одним.

— С кем?

— Из Ламраха. Глава местной купеческой гильдии Римарбройн. Что-то они у него покупать хотели, но Римарбройн не тот человек, с которым просто встретиться, тем более альву. Но я Римарбройна хорошо знаю, постоянно у него продукты беру. Кое-какие специи только у него и достанешь. Да и переманивал он меня не раз к себе в дом поваром, да я отказывался. В общем, согласился я.

— Что было дальше?

— Дело понятное, свёл я этого альва с Римарбройном. О чем они говорили, не знаю, в соседней комнате сидел, но говорили недолго. Потом вышли, Римарбройн сказал, что они договорились, но в дальнейшем всю связь будут через меня осуществлять, значит. Потом мы с альвом когда во двор вышли, он мне говорит. Давай, говорит, я у тебя продукты буду покупать, только тайно. А то, говорит, у него друзей с ним вместе много, им еда нужна, а открыто они покупать не хотят, чтобы люди про них не знали. Я сначала отнекивался, но потом он мне такое предложение сделал, от которого я отказаться не смог…

— И что предложил? — поинтересовался Гленард.

— Я же повар отличный, ты же знаешь, Гленард. Много лучше, чем все повара и в окрестностях, и во всем герцогстве. Давно я хотел в Рогтайх, в столицу, значит, уехать и ресторацию там открыть собственную. Да вот только на это столько денег нужно, и дом купить, и в цех местный поварской вступить, и чтоб всё красиво сделать… Не было таких денег, и попросить было не у кого. А он предложил мне и денег дать много, и с нужными людьми в Рогтайхе поговорить, чтобы сразу меня в цех взяли без испытаний и без нужды год ходить подмастерьем у кого-то, как обычно бывает.

— А как звали-то альва, кстати?

— Он говорил называть его просто другом или Странником. Мне вообще показалось, что он немного того, повернут, на идее всяких тайных обществ и тайных знаков. В общем, стал я, значит, их продуктами снабжать.

— Ну, и заплатили тебе?

— Нет, не заплатили, крысы альвийские. Обещали всё заплатить как раз после летнего солнцестояния, говорили, что ждут каких-то денег.

— И ты ему поверил?

— А куда мне было деваться, Гленард? Я уже и деньги их взял, и два воза еды баронской им передал. Я сначала ругаться начал, но они сказали, что барону меня сдадут или Тайной Страже. И чтобы я им верил, потому как планы у них большие, и обманывать им меня не с руки.

— Кому ты передавал продукты?