Цветы из Подполья (СИ)

Квартиру наполнил тихий голос. Мне сложно описать его. Мне от него хорошо. Почему-то он пробуждает те же эмоции, что и колыбельная матери. Раньше в минуты стресса или депрессии мне хотелось свернуться клубочком, в позу эмбриона, стать крохотным и перенести себя -хотя бы в мыслях - в то пространство до рождения, когда ты еще придаток чужого тела, молодой отросток, когда ты вроде есть, а вроде тебя и нет еще. И от этого меня наполняло счастье - правда, на короткое время, как алкоголь -но все же я мог его ощущать, в отличие от покоя и воли.

 

Квартира превратилась в тускло мерцающий сад. И все же даме в Оранжевом не хватало крови. Когда она отвергла Эдуарда и снизошла ко мне - летящему вниз "понаехавшему" - то получила добровольного донора. Бывший садовник уже не мог защитить себя от усыпляющего запаха, но каждый раз просил меня взять у него как можно больше крови.

 

Дама в оранжевом поднялась. Я уже пребывал между сном и явью. Мне хотелось расспросить о том, что снится ей, когда она лежит под полами дома и ловит его стенами солнечный свет. Другие миры, про которые несколько раз она пела легенды? Или ее жизнь в человеческом теле? Но я уже не могу говорить.

 

И вдруг раздался стук. Дама не отреагировала. Лишь шевелились Ее губы. Это не Она призрак, а мы - потомки тех, кто некогда отнял жизнь - призраки для нее. Входная дверь распахнулась. На пороге Евгения.

 

Забыл ли я закрыть дверь сам, или тут повлияла на меня ожидающая "пробуждения" под домом Дама в Оранжевом - я не знаю. Сил остановить ее у меня уже не имелось. Я лишь наблюдал, как она остановила пение и сделала шаг из цветка.

 

А Евгения взяла один из отростков - на нем уже распустился цветок - и поднесла ко мне. Он оплел мои руки, а потом его хоботки погрузился под кожу.

 

Перед тем как окончательно отключиться я услышал, что дверь снова открылась, и крик Вадима наполнил квартиру, а потом внезапно стих.

 

* * *

Я проснулся лишь к середине следующего дня. Прежде после контактов с дамой в Оранжевом я вставал бодрым и отдохнувшим, но сейчас не осталось и капли того ощущения. Вадик рядом и вовсе дрых без задних ног. Я вышел в коридор. Квартиру еще наполнял слабый пряный запах, а в коридоре валялась упавшая с антресолей коробка из-под обуви.

 

Вадик проснулся спустя час. Вскоре мы пересеклись с соседями. Дядя Саня выглядел после кровезабора относительно бодро. Я сказал, что мы немного выпили. Он лишь махнул рукой. А так бы начал ругаться, трясти кулаком, грозить выселением.