Цветы миндаля

Женщина развернулась и уверенно и непринуждённо пошла по улице. Рамен ещё долго смотрел ей вслед, наслаждаясь возбуждением, которое тлело в теле затухающими угольками, и шпана вместе с ним провожала взглядами гостью их района.

Но как только незнакомка исчезла из виду, подростки растворились в темноте: шоу закончилось, и они снова пошли искать приключений, бросив трупы товарищей на улице. В этом районе каждый день кто-то умирал и не по одному человеку, так что это было вполне заурядное событие.

Бирку же идти до своей развалюхи было всего каких-то «пару» шагов, но он тянул время, стараясь занять мысли чем-то посторонним: не хватало ещё, чтобы Джеймс заметил его состояние. И уж точно, чего не хотелось, а, может, и хотелось – пробежать мимо него в туалет и там, наконец, остаться наедине со своей правой рукой, представляя незнакомку.

Бирк старательно «переводил» свои мысли на то, что необходимо срочно поменять обивку на старом диване, который он приволок всё с той же свалки. Его нерадивый сосед умудрился продавить в нём пружины, которые в свою очередь, будто мстя ему, прорвали хлипкую, протёртую ткань.

Потом мысли плавно перетекли на конфеты. Откровенно говоря, Бирк никогда не видел, чтобы Дарик покупал конфеты, да и вообще тот оказался на редкость неприспособленным к обычной жизни. Хотя чего было ожидать от парня, который столько лет на наркоте сидел? Даже если, что-то и умел раньше, то всё это растворилось в героиново-кокаиновом угаре.

Бирк будто ребёнка-вундеркинда себе завёл: может вычислить с ходу расстояние до жертвы, при этом не может рассчитать сколько надо греть суп в микроволновке; разбирается во всяких прослушках, сложной военной технике, при этом всегда путается, когда надо записать имя в мобильный телефон. Бирк даже представить себе не мог, как тот выживал всё это время в одиночку: не сразу же после программы он сюда приехал. Снимал, наверное, где-то квартиру, которую наверняка спалил не раз.

Мысли о Дарике помогли прийти к внутреннему равновесию, и Бирк с чистой совестью вошёл в квартиру.

Он молча протянул Джеймсу пиво: тот даже не заметил его отсутствия, и по-прежнему с интересом смотрел футбол, сидя на многострадальном диване.

Телевизор, как и всё в этой квартире, доживал свой долгий век: звук безбожно хрипел, изображение было тусклым, пульта давно уже не было, но Дарик не жаловался. Он и голову в сторону Рамена не повернул: взял на ощупь из его рук пиво, открыл о подлокотник дивана и сделал большой глоток.

– Тебя искала женщина, – сказать о незнакомке вслух грубое «баба» язык у Рамена не повернулся.

Дарик тут же весь подобрался, как дикий зверь, почуявший опасность. Казалось, даже воздух в комнате зазвенел от напряжения. Он резко развернулся к Бирку всем корпусом, не замечая, как команде, за которую он болел, забили гол, и спросил голосом, в котором явственно звучала тревога:

– Как она выглядела?

Рамен понимал его чувства: мало ли кто это мог быть.

Бирк с ходу, чуть было не ляпнул: «красивая», но тут же опомнился. Странно давать такую расплывчатую характеристику, она, по сути, ни о чём не говорит. «Красота» – понятие относительное и для каждого своё.

– На вид лет тридцать пять. Правда, если смыть всю косметику, то, может, и моложе. В дорогом пальто, и стреляет хорошо, – сбивчиво стал описывать Бирк.

Потом, вспомнив, вытащил из кармана четыре конфеты, которые купил, после её ухода у Стефана, и протянул Джеймсу, как проверку, ожидая, что незнакомка выдумала что-то «на ходу» о любимых сладостях его соседа, и тот сейчас крайне удивится и не возьмёт. Если это окажется так, то у них большие проблемы.

Но Джеймс осторожно взял их и при этом пристально на него посмотрел, будто сканируя. Бирк старался сохранить лицо под этим взглядом, чтобы его довольная морда не расплылась в улыбке восторженного идиота: женщина не опасна, а, значит, можно расслабиться, рвануть в туалет, а там заперев хлипкую дверь… Но Дарик задал следующий вопрос, будто издеваясь:

– Можешь что-то добавить?

– Тёплые руки, – ляпнул Бирк и тут же, осознав, как глупо это звучит, попытался пояснить. – Она меня за плечо схватила, когда я хотел уйти.

Дарик задумчиво кивнул и снова спросил:

– Что ей было нужно?

– Сказала, что если ты ей всё ещё хочешь отдать цветы миндаля, то она тебя ждёт завтра вечером по этому адресу, – Бирк протянул визитку. – О чём она?

Джеймс опять бросил на него изучающий взгляд и, не отвечая на вопрос, задал свой, вынуждая и дальше говорить о незнакомке, хотя Бирку казалось, что Дарик уже понял, кто это:

– Что ещё можешь сказать о ней?

Бирк с ухмылкой невольно потёр плечо, на которое легла ладонь женщины, казалось, что от этого места ещё исходит тонкий аромат.

– Пахнет она хорошо. Чем они поливаются?

– Духами, – как нечто само собой разумеющееся ответил Дарик и озадаченно замолчал, а его взгляд по-прежнему метался по лицу Рамена. Тому в конце концов надоел этот осмотр, и он усмехнулся:

– Что ты на меня так пялишься? Заметен мой недотрах? Только она птичка не моего полёта, так что мне ничего не светит. И, да! На ней ещё серёжки были, такие длинные.