Цветы миндаля

 Бирк с товарищами по боевой группе много раз стоял перед горой нашинкованного мяса, порой даже не понимая, где теперь кто из жертв. Останавливаться Дарик тоже не умел, а соваться к нему в такие моменты под руку было просто опасно.

 Джеймс правильно расшифровал его взгляд:

– Успокойся, Бирк! Почему тебя сегодня так несёт?!

– А ты не провоцируй, – Бирк достал из-под дивана мятую пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.

– Может, хватит, командир, уже четвёртая за сегодня, – Дарик с беспокойством посмотрел на бегущий по сигарете огонёк.

– Я всё равно сдохну. Рано или поздно они меня найдут, так что беспокоиться о здоровье глупо.

 Джеймс ничего не сказал, только укоризненно покачал головой. Да и что тут можно было сказать?

– Давай, болтай дальше. Обещаю больше не дёргаться, – Бирк выпустил в потолок облако сизого дыма.

– Помнишь тот конфликт в Косово? – продолжил Дарик.

– Допустим, – уклонился от ответа Бирк.

– Она была там. Приехала, типа, как посол доброй воли для мирного урегулирования.

– И только? – с сомнением спросил Бирк.

 Дарик недовольно цокнул языком:

– Естественно нет, ещё и как разведка в пользу Германии. Но приехала она со своими сыном и мужем.

– Понятно. Для большей убедительности. И?

– НАТО начало бомбить Югославию без предупреждения. Мы – США – начали бомбить чужую страну.

– Ясно… Так у неё там погибли муж и сын? – понял Бирк и затушил окурок в металлической консервной банке, которая стояла возле ножки дивана.

– Да, но она и дальше участвовала в том конфликте, даже принимала участие в зачистке территорий: как лично, так и организовывала местных. Её перевербовала разведка США. Вернее, она позволила им так думать. Знаешь, у неё потрясающее самообладание. За всё время работы с ней не было и намёка на то, что у неё на уме на самом деле.

– Кончай интригу разводить! Что она сделала? – Бирка начало раздражать то, что история затянулась.

– Мы нашли эту отраву, а лабораторию, как было велено, уничтожили. Хрень эту делали вроде на основе синильной кислоты. Я не силён в химии, да мне и не надо, – сморщил нос Дарик. – Вся отрава была тщательно упакована в такие маленькие бутылочки, – Джеймс пальцами показал размер, – которые находились в небольшом пластмассовом кейсе. Было их ровно восемь штук. В гражданский самолёт, как ты понимаешь, такое не пронести, так что через океан мы поплыли на теплоходе. Красивый такой, большой, – Дарик криво усмехнулся воспоминаниям. – Мы плыли уже вдоль побережья США, и оставалась пара часов до порта, когда Виктория бесследно исчезла. Я дважды обошёл весь теплоход, но её нигде не нашёл. Уж не помню, что меня толкнуло проверить кейс. Бутылок в нём не было. Я сразу же позвонил Сабине, а она уже всех на уши подняла. Викторию быстро задержали, оцепив берег: она спрыгнула с теплохода так, что никто не увидел, и самостоятельно доплыла до суши. Когда стали разбираться, выяснилось, что она не хотела, чтобы в водопровод эту отраву вылили какие-то там «дети Аллаха», она хотела сделать это сама.

– Вот же ж стерва! – не удержался Бирк. – Столько людей бы положила!

– Думаешь, она не имела на это права? – недоверчиво спросил Джеймс.

– Никакого! – уверенно заявил Бирк.

– А мы?! Мы имели право бомбить Югославию? Думаешь, жизни людей в этих городах стоят меньше, чем американцев; или жизни тех африканцев, которых мы расстреливали в Мали вместе с местной полицией и французами только потому, что они хотели лучшей жизни, и чтобы их и их детей прекратили обирать слишком ушлые европейцы, – начал пламенно и вдохновенно приводить аргументы Дарик, инстинктивно взъерошив короткие волосы рукой, а его взгляд возбуждённо заметался по комнате.

 И в эту секунду Бирку показалось, что тот всё же преувеличил факт, что смог соскочить с дури, потому как сейчас он вновь стал похож на того Дарика, который с энтузиазмом нёс горячечный бред.

– Ты, чёрт возьми, в пацифисты записался, что ли? И почему же тогда сдал её, святоша, если сейчас так рассуждаешь? – рявкнул Бирк, желая остановить этот поток.

– Тогда ещё из головы наркота не выветрилась. Да и привык я выполнять приказы. Это позже у меня появилось много времени на программе поразмыслить над прошлым, понять, сколько дел мы наворотили, Бирк.

– То есть ты, наконец, смог посидеть кружочком с такими же нариками, как ты, и излить им душу, – ядовито заржал Бирк.

– Заткнись! – теперь стало явно видно, что Дарик уже еле сдерживается. – Ты ничего не понимаешь!

– А что тут понимать? – искренне удивился Рамен. – Ты резал народец за наркоту, а тут вдруг осенило, что дело это было не богоугодное, и у тебя нет должного оправдания своим поступкам, а вот у баронессы, оказывается, есть.

– Ты и сам не во имя и во благо это делал! – рявкнул зло Дарик.

– А я и не прикрываюсь красивыми речами. Может, ты и правильно говоришь, но рядовые американцы мне ближе, чем какие-то африканцы. У неё должен был быть другой способ отомстить за свою семью, – упрямо процедил сквозь зубы Бирк.

 Конечно, в чём-то Джеймс был прав, но хотелось верить во что-то святое, например, в непогрешимость США.