Цветы на нашем пепле. Звездный табор, серебряный клинок

— А что Лабастьер думает по поводу нашей экспедиции?

— Он возмущен, что ему не известна ее цель. Он знает, что его взяли для каких-то расчетов и логических операций по ее достижении. Но он хотел бы подготовиться. И вообще, он очень любопытен…

— Мы ищем пещеру Хелоу.

— Что?! — Сейна, отпрянув, уставилась Ливьен в глаза.

— Скажи ему только это. И пусть он сам попытается понять, зачем. Расскажи ему все, что знаешь о Хелоу и махаонах, и пусть он сделает выводы. Я хочу узнать их. Я хочу, чтобы отныне и он, и ты стали не только моими помощниками, но и настоящими друзьями. Передай ему это. Я постараюсь заслужить вашу дружбу.

Сейна продолжала неодобрительно смотреть на нее.

Ливьен было нетрудно понять ее оторопь.

— После того, что ты сказала, вряд ли я смогу…

— Эту экспедицию придумала не я. Я и сама была поражена, когда услышала о Хелоу от Лелии.

Это имя подействовало, как успокоительное лекарство. Сейна встряхнулась, словно заставляя себя решиться на что-то, а затем тронула ладонью руку Ливьен:

— Что ж, спасибо. Но знаешь… Лабастьер ненавидит нас, и он имеет на это право…

— Передай ему, что и я ненавижу тех, кто сделал его таким. Но в то же время преклоняюсь перед его умом. И еще скажи, что мой муж, Рамбай, тоже должен был стать думателем и избежал этой участи только потому, что его мать сбежала с ним в лес. Я думаю, Лабастьеру будет интересно познакомиться с Рамбаем и узнать, каким бы мог стать он сам…

Сейна испуганно прикрыла рот рукой. И Ливьен тут же поняла свою ошибку.

— Я не подумала. Конечно же, не говори ему этого. Ведь он сразу же спросит тебя, почему и ты не сбежала с ним…

Сейна покачала головой:

— Поздно. Мне уже не удастся скрыть от него эти мысли. Самое странное, что я до сих пор и не думала о такой возможности. Почему?.. Его мать была сильной… Я тоже хочу познакомиться с твоим мужем и расспросить о ней. Я тоже хочу узнать, какой могла бы стать Я.

Она резко повернулась и вышла прочь.

— Постой! — крикнула Ливьен ей вдогонку. — Сейна, я не хотела…

6

Когда ослеп, он прозрел, прозрел,

Когда забыл, он узнал.

Когда получал, он еще хотел,

Получив же, тотчас терял…

Постоянство и смерть — суть одна стезя,

Он отцом двух личинок стал.

«Книга стабильности» махаон, т. I, песнь III; мнемотека верхнего яруса.

Вечером, проверяя караул, Инталия обнаружила, что исчез Рамбай. Повода для беспокойства за его жизнь у Ливьен не было: двое часовых и двое караульных отдыхающей смены, значительно менее приспособленные к местной обстановке, были живы и невредимы. Нет, было очевидно, что он просто самовольно улетел в джунгли.

Ни словом, ни движением Инталия, рапортуя, не выдала своих чувств по этому поводу. Но взгляд ее торжествовал… В финале рапорта она хладнокровно предложила вновь усилить караул, ибо Рамбай, побывав в лагере, знает и расположение, и систему движения часовых, и нападение дикарей под его началом грозит их легкой победой…

Само собой, Ливьен не одобрила эту меру.

Она и не подозревала, что успела так сильно привязаться к нему. Хотя, возможно, так действовала на нее атмосфера недоверия окружающих. Она чувствовала себя изгоем, изгоем был и Рамбай. С ним ей было легко. Оказывается, весь этот день она прожила в ожидании встречи с ним, чтобы рассказать обо всем, что узнала от Сейны и пережила за этот срок.

Но удар она выдержала стойко.

— Рамбай воспитан дикарями, — сказала она Инталии, строго глядя ей в глаза. — К сожалению, я не успела объяснить ему, что такое дисциплина, и сколь важна она в нашем положении. Это мое упущение, я признаю его. Он вернется.

На самом деле она была более чем растеряна. Значение и необходимость дисциплины Рамбай понимал не хуже городских самок, и она знала это.

— Нужды усиливать караул нет, — продолжала она. — С его стороны провокаций не будет.

Вот это она произносила уже с полной уверенностью. Какие провокации?! Он изгнан из племени, и он любит ее.

Любит? Как же он мог уйти, не посоветовавшись с ней? А вдруг с ним все же стряслось что-то непоправимое?..

Если он появится, она обрушит на него весь гнев, на какой только способна. А пока — нужно держаться. Нужно взять себя в руки еще крепче, чем прежде.

Приказав Инталии, не поднимая паники, в обычном порядке готовить группу к отбою, Ливьен прошлась по лагерю и, вернувшись в палатку, улеглась на циновку, не надеясь, правда, что сможет уснуть. Но даже если бы ей и удалось это, сон ее был бы недолог: минут через двадцать в палатку вползла Сейна. То, что она рассказала, перепугало Ливьен до дрожи в коленках, и она еще раз порадовалась, что завела себе подругу.

Оказывается, Инталия, в полном соответствии приказу Ливьен, паники не поднимала. Но часовым дала распоряжение при появлении Рамбая открывать огонь, даже без предупредительных окриков… Сейна случайно услышала это и поспешила сюда.