Цветы на свалке

Жарким вечером томимый,
У болотного протока,
Где зеленая осока,
Окруженный синим дымом,
Хороню свою печаль,
Заклинаю злую даль.

Вон, – ширяют по болоту

Неулыбы сизой тучей,
В душу просятся обманом
Навести тоску-заботу;
По-низам, в траве пахучей,
Белым стелются туманом.

Собралась в тоске заумной

Немочь ржавая в кусты,
Чтобы плакаться неслышно,
Неизбывно, неиздумно
Над судьбою никудышной,
Над задавленною долей,
Над неявленною волей.

К сердцу бледные цветы

Привораживают боль.
Мутит душу гоноболь:
Задурманивает разум,
Отшибает память разом.

Я кощунственной стихирой

Умолю болотный морок:
Бледным людям лютый ворог,
Я устал грешить случайно;
Дайте слиться с вашим миром,
Приобщите серой тайне!

Вихрю молодости ранней

Очертить глухие грани;
Очи девушек счастливых
Затуманить нестыдливо
Похотливою любовью;
Взбудоражить кровь украдкой
И приникнуть к изголовью
Смертоносной лихорадкой.

Пылкость чувства, яркость мысли

Мертвым разумом исчислить;
Вдохновениям нетленным
Заградить пути несмело,
Задразнить извечным пленом.
Несменяемым пределом.

Обезволить, обезличить,

Притупить лихие кличи
И, пресытившись пороком,
Истомясь бесплодной скукой,
В утомлении жестоком,
Ядовитою гадюкой
Уползти зеленой тиной,
Кочковатою низиной.

«Господи, спаси, спаси меня!..»

Господи, спаси, спаси меня!
Некуда идти. Измучен страхом.
Некого просить. Скитаюсь без огня.
Трудные победы стали прахом.

Близко я к безумцам подходил;

Знаю их удушливые стоны.
Сумраки дымящихся кадил
Мне открыли влажные притоны.

Остановлен дерзостный полет.

Давит голову железный обруч.
Сумасшествие ползет ко мне, ползет,
Извивается жеманной коброй.

У меня душа отравлена навек.

Все мои видения нелепы.
Вынести не может человек
Тайну зла чудовищного склепа.

Я устал. Тоскливо изнемог.

Помощи не вижу ниоткуда.
Не спастись! Уснул счастливый бог.
Не уйти! На свете нету чуда.

Стихи об умершем Петербурге

«Как пыль металла,

Лазурь тускла».

(Верлен).

«Черные лужи на грязной земле…» *

Черные лужи на грязной земле.
Спутанных туч нависли волокна.
Домов не видно в белесой мгле;
Горят в пустоте освещенные окна.

Тихий, размеренный ропот реки;

Вдаль уходящие стены.
Скучные песни моей тоски,
Невольной измены.

Капли дождя рыдают упорно,

Холодом жгут.
Яркие дни догорели позорно;
Серый туман умерших минут.

Порывистый ветер. Осенняя слякоть.

Дымное небо. Седая трава.
Значит, все кончено? Хочется плакать;
Жалобно стихли ненужные слова.

Фабричный гудок закричал повторно.

Прощай. Зовут.
Капли дождя рыдают упорно,
Холодом жгут.

«Меня ты спрашиваешь: кто я?..» *

Брату Евгению.