Цветы незабываемые (сборник)

По голосу узнала Электроника. Точно, это был он! Стоял у калитки с берёзовым веником под мышкой, в руке прозрачный пакетик, а в нём новый кусок хозяйственного мыла. Трезвый!

– Вы не передумали меня в баньку пустить?

– Решился всё-таки?.. Посиди чуток на лавочке. Я сейчас!

Минут через пять женщина вернулась.

– Я там полотенце повесила и халат Антошкин. Сына моего старшего… Ты всё своё в печку брось, пусть горит! Я тебе одежду дам, подберу что-нибудь из вещей сыновних. Они мне сюда кучу привезли того, что не носят. Вещи чистые, добротные. Не противься!.. Насекомые в голове есть?

Электроник только кивнул.

– Там баночка с мазью на подоконнике стоит. Я её для тебя купила, да предложить стеснялась. Ты в первую очередь голову намажь, пакет надень поверх, а минут через двадцать смой. После бани в дом заходи, поужинаем. Калоши утеплённые и носки шерстяные в предбаннике тоже для тебя.

Электроник не поднимал головы. Потом достал из кармана непочатую бутылку, протянул хозяйке:

– Это к ужину!

В бане он находился около двух часов! Зоя не беспокоилась: пусть побалует себя, отогреет тело и душу. Что хорошее видел человек в последние годы?

Уже был накрыт стол на кухне – по-домашнему.

А кухня просторная: стол большой, диванчик даже стоит, напротив телевизор. Уютно, чисто, тепло!

Громко хлопнула дверь! Зоя обернулась – из рук выпала рюмка на тонкой ножке, которую она в последний момент решила ещё раз протереть.

Не обращая внимания на осколки, женщина не сводила глаз с Электроника. Он ли это?

Коричневый халат был ему длинен, но так хорошо оттенял рыже-седые кудри, гладковыбритое лицо! Губы, щёки порозовели, стали детскими. А глаза…

Такие беспомощные, светло-карие, почти рыжие… В них столько лучилось радости, что Зоя почувствовала умиление к этому большому мальчику. Такое умиление всегда обволакивало её своей нежностью, когда она наблюдала за детьми и стариками…

– Вот это перемены! Сколько же тебе лет? И зовут как? Имя хочу знать, а не кличку!

– Толя я. Анатолий… Анатолий Борисович Углов. Седьмого июня исполнится шестьдесят. Юбилей.

Зоя слышала дрожь в голосе Анатолия. Будто говорил, а сам себе не верил! Потом она отодвинула стул, предложила присесть. Вдруг вспомнила про разбитую рюмку, кинулась убирать осколки.

Электронику явно мешал халат: он его то и дело запахивал, одёргивал, поправлял.

– Ты, Толя, иди в боковую комнату, надень нормальную мужскую одежду. На стуле лежит. Там и бельё есть. Я сама не люблю мужиков в халате – смешные они!

Вернулся гость – рот до ушей! Опять похож был на ребёнка, которому очень обновка понравилась! Подвёрнутые Денискины джинсы, полосатая тенниска Антона подходили ему по размеру, но были длинноваты. Зато в момент сделали гостя почти родным человеком.

Зоя Павловна засмущалась. Только с виду гром-баба! На самом деле краснела от «солёных» анекдотов, от матерщины, от комплиментов в свой адрес. А сейчас причиной её застенчивости стал страх. Страх невзначай обидеть этого малознакомого человека, волей судьбы ставшего бомжем…

За столом они сидели друг против друга.

– Не хочу сегодня пить. Уберите водку, пожалуйста!

Зое Павловне это очень понравилось! Она улыбнулась.

– Хорошо, Толечка. Ну и слава богу!

– Как… вы… меня… назвали?

– Извини! Вырвалось! Я с детства привыкла к ласковым, то есть к ласкательным именам. Мама, что ли, приучила…

– Не надо извиняться. Я такое обращение в свой адрес лет пятьдесят назад слышал. От бабушки.

И вдруг глаза его покраснели, часто-часто заморгали! Сначала выкатилась слеза, а потом хлынули слёзы. Зоя растерялась…

Рванулась к Электронику, обхватила его сзади за плечи и тоже расплакалась, зарыв лицо в его спутанных кудрях… Он не шевелился. Только смахнул рукой свои нечаянные слёзы, а потом, казалось, вовсе не дышал… А Зоя плакала от жалости к этому мужчине за его неустроенность, за его слёзы. Плакала от жалости к себе, что прожила жизнь, а нежности нерастраченной ещё так много, что тесно ей внутри – вот и хлынула слёзным потоком на седины чужого обездоленного мужика.

Потом разом они оба заговорили! Перебивая друг друга, слушая и не слушая… Говорили и говорили! Так бывает, когда после долгой разлуки встречаются два близких или родных человека.

…После ужина и чая на освобождённом от посуды столе лежали горы фотоальбомов и просто фотографий. Зое Павловне очень понравилось, что Анатолий сам попросил показать ему её сыновей и внуков. Узнав, кто где, гость самостоятельно рассматривал застывшие миги чужой жизни.

Зоя Павловна включила ему телевизор, а сама вышла в свою комнату поискать фотографии её молодости: Толечка попросил! Когда вернулась в кухню, увидела, что он спит на диванчике, свернувшись калачиком, держа руку на груди, под рукой альбом с фотографиями Зоиных внучат… Она опять видела лицо счастливого ребёнка, только спящего.

Женщина осторожно убрала альбом, выключила телевизор, погасила свет.

Оделась… На ногах утеплённые сапожки. Когда вошла в предбанник, увидела постиранные мокрые вещи, сложенные в пакет… Стирал! Пожалел свои одежды. На лавке лежал паспорт, пачка «Примы», мелочь…