Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅)

– Все эти годы батюшка без меня обходился, – начала Вэнь. – А ведь он и служанок покупал, и личные дела устраивал. Тогда ему Фэн, Сюэ и Ван, выходит, угождали. Во мне он не нуждался. С чего ж это вдруг в холодном котле бобы начали трескаться, а? С чего это вдруг обо мне вспомнил? Впрочем, догадываюсь. Небось, посватать попросит. Ведь со смертью матушки Шестой гнездышко пока пустует.

– Да не знаю я! – повторил Дайань. – Батюшка сам скажет.

– Устал ты, братец, присаживайся! – предложила Вэнь. – Погоди, вот провожу гостей и пойдем.

– А кто ж за конем посмотрит? – спросил слуга. – Батюшка мне приказал доставить тебя без малейшего промедленья. Дело, говорит, неотложное. А ему еще надо на пир к почтенному господину Ло успеть.

– Ну ладно! – согласилась наконец сваха. – Я тебя пока сладостями угощу, потом пойдем.

– Никаких мне сладостей не надо.

– Да! – продолжала Вэнь. – У молодой госпожи наследник не появился?

– Пока нет.

Хозяйка угостила Дайаня сладостями, а сама пошла переодеваться.

– Ты верхом поезжай, а я потихоньку дойду, – сказала она.

– У тебя ж, почтенная, осел вон стоит, – заметил слуга. – На нем поедешь.

– Какой еще осел? – удивилась сводня. – Это же соседа-лавочника. Попросил во дворе попасти. А ты думал – мой, да?

– Помнится, ты, бывало, на осле разъезжала, – заметил Дайань. – Куда ж он девался?

– Был когда-то! Да у меня ведь служанка руки на себя наложила. Родные жалобу подали, дело затеяли. Пришлось и дом-то продать, а ты про осла толкуешь.

– Дом – совсем другое дело, – заметил Дайань. – С домом проститься можно, но как ты с ослом своим рассталась, мамаша, прямо ума не приложу. Ведь ты ему ни днем ни ночью покою не давала. Да, заезживала ты его что надо – от усталости падал.

Сводня захохотала.

– Ах ты, макака несчастная! – заругалась она. – Чтоб тебе ни дна ни покрышки! Я, старуха, дело тебе говорю, а ты как мне отвечаешь? Какой ты зубастый стал. Гляди, жениться подоспеет, поклонишься еще старухе.

– Я ведь быстро скачу, а ты будешь до вечера плестись, – говорил Дайань. – Батюшка из себя выйдет. Садись-ка на коня – вместе поедем.

– Да я ж не зазноба твоя! – воскликнула Вэнь. – А люди увидят, что скажут?

– Тогда на соседского осла садись, – предложил слуга и добавил: – А лавочнику потом оплатим.

– Вот это другой разговор, – согласилась сводня и велела Вэнь Тану седлать осла.

Тетушка Вэнь надвинула на глаза пылезащитную повязку, и вместе с Дайанем они направились к Симэнь Цину.

Да,

Когда взбредет тебе на ум
с красоткой в тереме спознаться,
Ее наперснице тогда,
как свахе, можешь доверяться.
Тому свидетельством стихи:
Персиковый источник,
нету к нему дорог!
Радует ветер весенний
персика росный цветок.
Где-то в горах затерян
чудный источник тот.
Пусть же рыбак разузнает,
к влаге волшебной проход.

Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

СТАРУХА ВЭНЬ БЕЗ ТРУДА РАСПОЗНАЕТ ЖЕЛАНИЕ ГОСПОЖИ.

ВАН ТРЕТИЙ, ЧИНОВНИК, ИЩЕТ ЗАЩИТУ У РАСПУТНИКА.

Он попытать решил судьбу и получил ответ:

К небесной фее путь открыт. Ступай, препятствий нет.

Она мела крыльцо и вдруг записку подняла,

А лунной ночью песнь Сыма[1] красотку увлекла.

Свиданье в тутах[2] гонит прочь тоску, унылый вид,

А ласка даже и Люся[3] сурового смягчит.

Смеркается — бежит иной за полог поскорей,

Чтоб отходную заиграть невинности своей.

Так вот. Добралась наконец тетушка Вэнь до дома Симэня. — Батюшка напротив, — объявил Пинъань и пошел доложить. Симэнь сидел в кабинете с сюцаем Вэнем. Завидев Дайаня, он прошел в малую гостиную.

– Тетушка Вэнь пожаловала, — доложил Дайань. — У ворот ждет.

– Зови! – приказал хозяин. Сваха едва слышно приподняла дверную занавеску и принялась бить челом Симэню.

– Давненько мы с тобой не видались! – говорил хозяин.

– Вот и явилась, – протянула Вэнь.

– Где ж ты теперь проживаешь?

– Беда у меня стряслась, – говорила сваха. – По судам маялась. Прежний дом потеряла. Теперь в переулке Ванов обретаюсь. Это у Большой Южной.

– Ну, встань! Дело есть.

Тетушка Вэнь встала рядом с Симэнем. Он приказал слугам выйти. Пинъань с Хуатуном остались в ожидании распоряжений за боковой дверью, а Дайань спрятался за занавесом, чтобы подслушать разговор.

– Так к кому же из именитых горожан больше ходишь? – спросил Симэнь.