Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅)

– Вы, конечно, знаете, что в Императорском граде при дворе сооружена недавно гора Гэнь-юэ, – объяснял Ли Чжи. – Она теперь переименована в Вершину Долголетия. На ней будут возведены всевозможные беседки, террасы, палаты и павильоны. Строятся там дворец Драгоценных реестров царства Высшей Чистоты[19], зала Встречи с истинносущими, храм Духа звезды Сюань[20], а также гардеробная палата любимой государевой наложницы Ань. И всюду должны быть редкие птицы и диковинные животные. Тут и там расставлены будут шанские треножники и чжоуские жертвенные сосуды[21], ханьские печати[22] и циньские курильницы[23], каменные барабаны эпохи Сюань-вана[24] и антикварные предметы различных времен и эпох, блюда на ладонях бессмертных для собирания сладкой росы[25] и прочие редчайшие изделия старины. Грандиозное задумано предприятие! Огромных денег стоит.

– Этот подряд мы со своими компаньонами, пожалуй, сумеем выполнить, – прикидывал Симэнь и продолжал. – Да, я сам его сниму. Что я не в состоянии десять или двадцать тысяч серебра выложить, что ли?!

– Если б вы одни сняли, батюшка, было бы еще лучше, – поддержал Ли Чжи.

– Тогда мы им ни слова не скажем. И сами управимся. Дядя Ин да нас двое, больше никого.

– Там, ближе к делу, Бэня Четвертого привлечем, чтобы был у вас на посылках, – заметил Симэнь и обратился к подрядчику. – Так где, говоришь, приказ-то?

– Пока что у цензора, – отвечал Ли Чжи.

– Тогда волноваться нечего, – говорил Симэнь. – Пошлю Сун Сунъюаню письмо с подарочками и попрошу, чтобы мне его направил.

– Но тогда поторопитесь, батюшка, – настаивал Ли Чжи. – Как говорят, воина по расторопности оценивают. Кто раньше сварит, тот раньше и поест. Не опоздать бы! Не передали бы в область. Там сейчас же перехватят.

– Не бойся! – Симэнь улыбнулся. – Пусть передают. Попрошу Сун Сунъюаня, он ради меня назад заберет. Да и с правителем Ху я знаком.

Симэнь оставил Ин Боцзюэ и Ли Чжи отобедать вместе с ним.

– Значит, завтра надо будет письмо с посыльным отправить, – говорил за обедом Симэнь.

– Видите, дело-то какое, – вставил Ли Чжи. – Вы господина цензора сейчас у себя не найдете. Они третьего дня с инспекцией а Яньчжоу отбыли.

– Тогда завтра же отправляйся с моим слугой в Яньчжоу, – предложил Симэнь.

– Ничего, я готов, – отвечал Ли Чжи. – Поездка туда и обратно займет дней пять-шесть. А кого вы собираетесь мне дать в попутчики, батюшка? Я бы насчет письма договорился. Он у меня бы заночевал, чтобы завтра пораньше выехать.

– Цензор Сун никого из моих слуг не знает, – говорил Симэнь. – Ему, помнится, приглянулся Чуньхун. Вот Чуньхун и Лайцзюэ и поедут. Двоих пошлю.

С этими словами Симэнь вызвал обоих слуг. Они договорились ночевать у Ли Чжи.

– Ну вот и прекрасно! – воскликнул Боцзюэ. – Куй железо пока горячо. Да прибудет тому, кто дюже талантлив и на ногу скор.

Боцзюэ и Ли Чжи пообедали и откланялись. А Симэнь велел Чэнь Цзинцзи тотчас же составить письмо, которое запечатал вместе с десятью лянами листового золота.

– Смотрите, в пути будьте поосторожней! – передавая пакет Чуньхуну и Лайцзюэ, наказывал Симэнь. – Как только получите бумагу, сразу домой скачите. Если же окажется, что бумага спущена, попросите господина Ся, чтобы он распорядился выдать ее в управлении.

– Не беспокойтесь, батюшка, – пряча пакет, отвечал Лайцзюэ. – Я ведь у советника Сюя в Яньчжоу служил, знаю.

Слуги ушли ночевать к Ли Чжи. Не будем говорить, как они с Ли Чжи наняли рано утром одиннадцатого лошадей повыносливее и отбыли в Яньчжоу.

Расскажем пока о Симэне. Двенадцатого должны были пировать знатные гостьи. Симэнь оставался дома. Под вечер он пригласил шурина У Старшего, Ин Боцзюэ, Се Сида и Чан Шицзе. Они любовались фонарями за пиршественным столом в крытой галерее.

Еще утром пришли актеры, принадлежащие императорскому родственнику Вану. Они принесли с собой корзины с костюмами, и передний флигель, им отведенный, превратился в артистическую уборную.

Стали прибывать гостьи. Их встречали гонгами и барабанами. Супруга столичного воеводы Чжоу из-за болезни глаз не могла воспользоваться приглашением, о чем доложил прибывший от нее слуга. Первыми пожаловали супруги коменданта Цзина, командующего Чжана и квартального Юня, матери сватов Цяо и Цуя, свояченицы У Старшая и Мэн Старшая. Ожидался приезд супруги тысяцкого Хэ, госпожи Линь и супруги Вана Третьего, госпожи Хуан. Симэнь раза три посылал за ними дежурных солдат, Дайаня и Циньтуна. Поторопить их просили и тетушку Вэнь.

Наконец-то в полдень появился большой паланкин госпожи Линь, за которым следовал малый. После взаимных приветствий гостья пожелала поклониться хозяину.

– А почему мы лишены возможности лицезреть вашу невестку, сударыня? – спросил Симэнь.

– Сынок у меня в отъезде. Дома некого оставить, – отвечала Линь и поклонилась.