Цветы в Пустоте. Книга 1

Слабость быстро окутывала его невидимым ватным одеялом. Безумно хотелось просто позволить надвигающейся темноте убаюкать его в своих объятиях, но терять сейчас сознание было катастрофически нельзя. Оставался только один последний шанс. Он выбросил вперед руку, стараясь мысленно настроиться на электромагнитное излучение консоли и хотя бы на секунду поймать управление. Прежде у него никогда такого не получалось, да и теперь почти не было надежды на успех, но попробовать все же стоило. Все-таки этот корабль очень долго находился на одной с ним волне, а операционная система так похожа на интеллект живого существа… Он бросил на это все оставшиеся силы.

И, к своему изумлению, смог. Консоль заискрила, обдав захватчиков негодующим шипением, и стремительно погасла. Они мигом повернулись к нему, все трое.

– Уходите… – прошептал он устало. – Пожалуйста, просто покиньте это судно…

Те выругались и, переглянувшись, разом направили дула автоматов ему в голову. Понимая, что сейчас произойдет, он обреченно закрыл глаза, думая, что, по крайней мере, сделал все, что было в его силах. Честно говоря, он уже столько раз успел побывать на грани смерти, что теперь она его почти не пугала. Жаль только, он не успел досмотреть фильм… и попрощаться с…

Невнятный глухой звук заставил его снова открыть глаза. Аргза стоял над ним, а у его ног валялось три мертвых тела. Почему-то вид варвара, такой уверенный и грозный, принес невероятное облегчение, и губы Сильвенио, покрытые кровью, сами собой сложились в слабую улыбку. Словно в полусне, Сильвенио ощутил, как его голову бережно приподняли, чтобы вглядеться в лицо.

– Вы пришли, – сказал он. – И вы видите. Я рад за вас.

Голос его теперь звучал спокойно и твердо, хотя и очень тихо. От кончиков пальцев на руках и ногах по телу неумолимо ползло холодное оцепенение. Ему стало вдруг неестественно легко. Аргза бегло осмотрел его раны и нахмурился.

– Помолчи, и так много крови потерял. Они успели что-нибудь сделать с кораблем?

– Нет. – Он помедлил. – Простите… я не справился…

– Глупости. Ты отлично справился. Я бы даже сказал, ты чуток перестарался: необязательно было получать столько ран. Я бы успел предотвратить взрыв.

Откуда он знал про взрыв?… Сильвенио улыбнулся и сфокусировал ускользающий взгляд на встревоженных глазах пирата.

– Сир… у меня есть последняя просьба…

– Ты не умрешь.

– Выслушайте, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы пообещали мне… Поклянитесь, что больше ни одного представителя моей расы не постигнет моя судьба. Поклянитесь, что никого из них вы не сделаете рабом…

Аргза закатил глаза и подхватил его на руки, поднимаясь с пола вместе с ним. В его руках хрупкий Сильвенио казался маленькой изломанной куколкой.

– Ты не умрешь, – повторил варвар упрямо. – Сердце, череп и легкие не задеты. Раны чистые и сквозные. У нас есть запас твоей крови для переливания. Остальное поправимо.

Сильвенио просто посмотрел на него.

– Когда я потеряю сознание, что случится, судя по всему, с минуты на минуту, Контроль отключится автоматически. И я умру от одного уже болевого шока – мозг не справится с таким мощным импульсом, который накроет нервные окончания после отключения Контроля. Я… Ничего страшного, сир. Просто выполните мою просьбу, ладно? Дайте мне обещание.

– Обещаю, – сказал тот и тихо добавил: – Спи. Я буду рядом.

Неясная горечь от того, что варвар не сказал больше ничего на прощанье, кольнула куда-то под язык. Кольнула – и сразу пропала. С трудом кивнув, Сильвенио закрыл глаза, со вздохом облегчения проваливаясь в темноту.

…Он плыл по удивительной реке. Над головой простиралось ярко-апельсиновое небо, беззаботное, веселое, как летний день. Течение казалось мягким и спокойным, а вода в реке была теплая, как парное молоко. Он лежал на спине, сложив на груди руки, в которых держал странный белый цветок. У цветка не было запаха, но ослепительно-белые лепестки сами льнули к груди, издавая еле слышный звон. Ему было хорошо и спокойно.

– Господи, – произнес он вслух и сам себе удивился. – Наконец-то покой…

Теплый воздух был наполнен самыми разнообразными звуками. По обоим берегам реки ветер шелестел высокой душистой травой. Уютно стрекотали кузнечики, жужжали пчелы. Монотонно журчала сама река. Цветок успокаивающе звенел. И еще он слышал какую-то мелодию… Вдалеке, где-то в необозримой бесконечности, там, где оранжевое небо становилось пронзительно-голубым, в устье реки пела девушка. Сильвенио узнал звуки родного языка.

Песня была наполнена какой-то щемящей тоской. Он еще не мог различить отдельные слова, но одной мелодии хватило, чтобы на глаза навернулись слезы: он слышал в ней скорбь, глубокую, как древний океан, и безутешную, как горе матери, потерявшей ребенка. Его вдруг перестало радовать и оранжевое небо, и звуки природы, и ласкавшийся к нему живой цветок.

– Нет, – произнес он с отчаянием. – Я не хочу туда!

Незаметно для себя он отчего-то заплакал, сожалея непонятно о чем, а потом…