Цветы зла

I

Идея, Форма, Существо,

Слетев с лазури к жизни новой,
Вдруг упадают в Стикс свинцовый,
Где все и слепо и мертво:

Вот Ангел, как пловец наивный,

В уродстве ищет новых чар,
Борясь с волною непрерывной,
Нырнув в чудовищный кошмар;

Пред ним встает во мгле унылой

Кружащийся водоворот;
Взметнувшись с бешеною силой,
Он, как безумных хор, ревет.

Вот, околдован чарой властной,

Блуждает путник наугад,
Но тщетно ловит луч неясный
В аду, где к гаду липнет гад;

Сходя без лампы в мрак бездонный

Вниз по ступенькам без перил,
В сырую бездну осужденный
Свой взор трепещущий вперил;

Под ним – чудовищ скользких стая;

Вокруг от блеска их зрачков
Еще чернее ночь густая,
Невыносимей гнет оков.

Корабль на полюсе далеком,

Со всей вселенной разлучен,
В тюрьме кристальной заключен
И увлечен незримым током.

Пускай же в них прочтут сердца

Неисцелимого эмблемы:
Лишь Дьявол, где бессильны все мы,
Все довершает до конца!

II

То дух, своим зерцалом ставший,

Колодезь Правды, навсегда
И свет и сумрак сочетавший,
И где кровавится звезда,

То – полный чары светоч ада,

Маяк в мирах, где властна мгла,
Покой, и слава, и отрада —
Восторг сознанья в бездне зла!

Перевод Эллиса

LXXXIV Часы

Часы! угрюмый бог, ужасный и бесстрастный,
Что шепчет: «Вспомни все!» и нам перстом грозит,
И вот, как стрелы – цель, рой Горестей пронзит
Дрожащим острием своим тебя, несчастный!

Как в глубину кулис – волшебное виденье,

Вдруг Радость светлая умчится вдаль, и вот
За мигом новый миг безжалостно пожрет
Все данные тебе судьбою наслажденья!

Три тысячи шестьсот секунд, все ежечасно:

«Все вспомни!» – шепчут мне, как насекомых рой;
Вдруг Настоящее жужжит передо мной:
«Я – прошлое твое; я жизнь сосу, несчастный!»

Все языки теперь гремят в моей гортани:

«Remember, еstо memоr»[8] говорят;
О, бойся пропустить минут летящих ряд,
С них не собрав, как с руд, всей золотой их дани!

О, вспомни: с Временем тягаться бесполезно;

Оно – играющий без промаха игрок.
Ночная тень растет, и убывает срок
В часах иссяк песок, и вечно алчет бездна.

Вот-вот – ударит час, когда воскликнут грозно

Тобой презренная супруга, Чистота,
Рок и Раскаянье (последняя мечта!):
«Погибни, жалкий трус! О, поздно, слишком поздно!»

Перевод Эллиса

Парижские картины

LXXXV Пейзаж