Цветы зла

Чтоб чисто и светло хвалы мои слагать,
Хочу, как звездочет, близ неба почивать,
Пусть гимны стройные с соседних колоколен,
Чтоб слушать и мечтать, примчит мне ветер волен.
В чердачное окно увижу я движенье,
Там, в нижней мастерской, услышу говор, пенье,
Увижу мачты труб и колоколен лес,
Мечтать о вечности зовет простор небес.
Отрадно сквозь туман узнать – звезда родилась
И лампа за окном там где-то засветилась,
Дым черный в небосвод стремился как река,
И бледностью луна пленяет облака.
Когда же весен, лет и осеней чреда
Пройдет, и зиму жди, снег, и холода,
Я двери затворю, задвину плотно ставни,
В ночи построю я тогда мой замок странный.
За дали синие умчит мечты полет,
Туда, где спят сады, где плачет водомет,
Где пенье птиц с утра до ночи не смолкает,
Где детской прелестью идиллия ласкает,
Пусть буря силится мне стены проломать,
От моего труда мне глаз не поднимать;
Ведь буду счастлив я своей блаженной долей,
Я вызову весну моей единой волей,
Из сердца – солнце мне взойдет светло,
Я мыслью разожгу нездешнее тепло.

Перевод О. Глебовой-Судейкиной

LXXXVI Солнце

Когда в предместиях старинных, где у окон
С решеткой ставень, чтоб скрыть тайну страсти
                                                           мог он,
Вдруг солнце застучит своим лучом двойным
По хлебу, по лугам, по крышам городским, —
Игре таинственной я предаваться буду:
Созвучья редкие я вынюхав повсюду,
Хромая по строкам, как бы по мостовой,
Я буду гнать стихи, таинственной мечтой.

Кормилец-солнышко! Враг немочи и боли!

Как розы, ты стихи выращиваешь в поле;
Как пар, заботы прочь ты гонишь к небесам,
Как ульям, даруешь обильный мед мозгам;
Калек на костылях ты вмиг омоложаешь,
Их сладкой радостью, как дев, ты награждаешь,
Прикажешь, – и посев родится иль умрет
В бессмертном сердце, где желанье цвесть живет;

Когда же в города ты, как поэт, нисходишь,

Все низменное ты, Луч Солнца, благородишь;
Без суеты и слуг ты царствовать готов
В палатах всех больниц, в палатах всех дворцов.

Перевод В. Шершеневича

LXXXVII Рыжей нищенке