Цветы зла. Безумная ботаника. 1894-1911

Не успел он ответить, как ночь разорвала череда резких криков, похожих на визг страдающего от боли животного. За ними последовал пронзительный вопль. Услышав его, Херстон вскочил и выбежал на веранду. Я почти тотчас последовал за ним и также выбежал наружу. Херстон, как подстреленный, мчался по лужайке к своему коттеджу. Я со всех ног побежал следом, поражаясь скорости его бега. Через секунду я оказался рядом с ним; он склонился над своей женой, лежавшей в глубоком обмороке на веранде коттеджа. Когда я наклонился, чтобы рассмотреть тень у ног женщины, из темноты донесся жалобный тихий стон.

Кто-то принес фонарь, и при его свете я увидел, что там лежит мой колли Дональд. Его светлая шерсть была вся перепачкана кровью из смертельной ножевой раны в боку. Прекрасные, преданные глаза пса поднялись на мои, когда я опустился рядом с ним на колени, затем остекленели, и его маленькая жизнь угасла. Вдвоем мы подняли миссис Херстон, занесли ее в дом и положили на кровать. Херстон, обезумев от волнения, склонился над ней, умоляя меня сделать что-нибудь — что угодно. Спустя несколько минут она пришла в сознание, но при виде нас впала в состояние беспомощной истерики. И садовник, и его жена были вне себя и не могли ничего рассказать мне о случившемся.

Херстон расхаживал взад и вперед, как сумасшедший, заламывая руки, в то время как его жена лежала, безостановочно смеясь и рыдая. Гибель собаки подсказала мне, что здесь происходит что-то серьезное; подумав, что Херстон и его жена, вероятно, не будут в безопасности, оставаясь одни в коттедже, я предложил им провести ночь в доме. Херстон охотно согласился, и они пошли со мной в дом. Мэйхью поселила их в комнате на первом этаже — она одно время использовалась как гостевая, когда дом бывал переполнен. Комната находится в этом же крыле, но с другой стороны, и выходит окнами на теплицы. Я убедился, что они удобно устроились, велел Мэйхью проследить, чтобы у миссис Херстон было все необходимое, и пожелал им спокойной ночи.

В тот вечер я долго сидел у камина, тщетно пытаясь догадаться о причине странного поведения Херстона и смерти моей собаки. Не могу описать, как все это меня угнетало; я ощущал себя несчастным и был полон зловещих предчувствий, как ни старался от них избавиться. Должно быть, я задремал, и мне приснился удивительно яркий сон. Я был на лужайке в лунном свете, преследуя непонятную фигуру, которая убегала от меня, ускользая все дальше, когда я приближался, и продолжала издавать визг, похожий на предсмертный крик собаки.

Тот человек все убегал, и я бежал еще быстрее, любопытным образом увеличивая скорость, как бывает во сне; наконец, я настиг его и схватил за плечо. Он повернулся в моих руках, и я снова увидел отвратительное желтое лицо, очерченное на фоне кустарника. Ужасающий крик пронзил мой мозг и заставил меня вскочить на ноги. Я знал, что все остальное мне приснилось, но мог бы поклясться, что крик был настоящим. Я бросился к двери и распахнул ее. В холле было темно и тихо. Я открыл окно, решив, что звук мог раздаться снаружи, но и в могиле не могло быть тише. Проклиная свое нервное воображение за пережитый испуг, я поднялся к себе и лег спать.

На следующее утро я проснулся рано и, горя желанием разобраться при свете дня с неприятными событиями минувшей ночи, послал Хендрикса в комнату Херстона, велев ему сказать садовнику, что я хотел бы увидеться с ним как можно скорее. Слуга вернулся и сказал, что несколько раз стучал в дверь Херстона, но не смог его разбудить. В этот миг я вновь ощутил весь смутный ужас прошедшей ночи. В той комнате есть два таких же высоких, как эти, французских окна, выходящих на северную веранду. Я отправил Хендрикса на веранду произвести разведку снаружи. На этот раз он вернулся почти сразу же и сказал, что одно из окон было распахнуто настежь. Он заглянул внутрь: в комнате царил беспорядок, Херстон и его жена ушли. Мне пришло в голову, что они, возможно, встали пораньше и вернулись в коттедж. Я в третий раз отправил Хендрикса передать мое сообщение. Он вернулся и сказал, что в коттедже их нет. Я сам отправился в коттедж. С прошлого вечера там ничего не изменилось. Я окликнул одного из садовников, шедшего на работу, и спросил, не видел ли он Херстона.

— Нет, — ответил он. — Может быть, он в оранжереях.

— Возможно, — сказал я. — Мы должны найти его. Вы с Хендриксом возьмете на себя первую теплицу, а я вторую, и так мы поочередно осмотрим их все.

Я начал обход теплиц, громко выкрикивая имя Херстона. Я надеялся, что с ним было все в порядке, но во мне крепло зловещее предчувствие.