Цыганка

— Честность Мыльного тебя никогда не беспокоила, — возразил Тео. — Он очень непорядочный тип: лжец, вор, мошенник. Не сомневаюсь, что на его совести есть и убийства, хотя вряд ли он стал бы лично пачкать руки подобными делами.

— Он, по крайней мере, был рядом со мной, когда мне это было нужно, — огрызнулась Бет. — Я что-то не видела, чтобы твоя сучка Долли спешила к тебе на помощь.

— Ну вот и все, сестричка, — сказал Сэм после того, как они забрали последний узел с вещами из хижины и погрузили его на нанятую телегу, которая должна была доставить все в лежащий в трех милях отсюда Дайа, где начинался Чилкутский перевал. — Попрощайся с хижиной. Сомневаюсь, что мы еще когда-либо ее увидим.

Тео сидел на телеге. Его плечо зажило. Недели безделья и хорошее питание прибавили ему веса, поэтому Тео казался обрюзгшим. Джек, напротив, был очень подтянутым: шесть дней в неделю он работал на строительстве домов, магазинов и хижин. Деньги им были необходимы, чтобы нанять индейцев-носильщиков, которые доставят их имущество к вершине перевала.

Наряду с обязательной для въезда в Канаду горой провизии здесь были плотницкие инструменты для постройки лодки на озере Беннет, лопата, сани, печка, палатка, постель и многие другие необходимые вещи. Мужчины смогут нести на спине только пятьдесят фунтов, и если им не удастся нанять носильщиков, то они будут вынуждены совершить десятки переходов, на что в свою очередь понадобится три месяца.

У большинства золотоискателей не было иного выбора, потому что цена на услуги носильщиков была огромной. Но Тео все еще не мог нести больше нескольких фунтов, а Сэм с Джеком не хотели, чтобы Бет таскала тяжести. Их общих сбережений было достаточно, а потеря денег возмещалась сэкономленным временем и возможностью взять вещи, которые можно будет выгодно продать в Доусоне.

— Перед отъездом хочу отправить письмо домой, — сказала Бет, держа в руках конверт. Пару дней назад они наконец получили письмо из Англии. В него была вложена фотография Молли, сделанная в ее четвертый день рождения. Бет торопливо написала Лэнгворси ответ, в котором сообщила, что они с Сэмом отправляются к месторождению золота, и вложила в конверт фотографию, на которой они с братом снялись здесь, в Скагуэе.

Сочиняя письмо, Бет размышляла о том, смогут ли люди, живущие в Англии, представить себе, каким будет это путешествие. Она ясно понимала, что у него не будет ничего общего с увеселительной прогулкой, поскольку предусмотрительный Джек побывал у начала перевала и расспросил людей, сдавшихся на полпути. Того, что он узнал, было достаточно, чтобы всерьез задуматься.

— Мы пойдем. Догонишь нас, когда отправишь письмо, — сказал Тео. — Но не задерживайся!

Сейчас был конец марта, и большинство людей, с которыми они познакомились зимой, уже месяц как отправились к перевалам Уайт или Чилкут. Но Бет знала, что, если все пройдет хорошо, они встретятся на озере Беннет. Лед на озере трогался только в конце мая, поэтому никто не мог уйти раньше.

Скагуэй теперь выглядел совсем не так, как в первый день после их приезда. Тут построили пристань, церковь и больницу, а главные улицы состояли из зданий — магазинов, салунов, ресторанов, гостиниц, домов и хижин. Дороги все еще представляли собой сплошную грязь, а после недавней оттепели они стали еще хуже, Но палаточный городок вокруг города никуда не делся. Правда, сейчас палатки были другими: старые или переехали вместе с владельцами, или не выдержали столкновений с многочисленными бурями. С кораблей ежедневно сходили сотни новых золотоискателей. Некоторые задерживались в городе только на несколько дней перед тем, как отправиться к перевалу, другие попадали в злачные места города, теряли все деньги и в конце концов возвращались на кораблях домой.

Бет радовалась отъезду. Она пережила здесь как хорошее, так и плохое, и плохого явно было больше. Она не собиралась скучать по грязи, беспутству и плохим условиям. Но ей действительно будет не хватать игры на скрипке, аплодисментов и притопывающих ног. Она никогда не забудет искренние улыбки слушателей, которых ее музыка заставляла забыть все свои заботы.

Проходя мимо салуна Клэнси, Бет улыбнулась, увидев надпись мелом, которая все еще гласила: «Сегодня выступает Цыганская Королева». Подобрав лежащий здесь же на земле кусок мела, она добавила: «Не сегодня, я уезжаю в Клондайк. Там и увидимся». Все еще посмеиваясь, Бет повернулась и увидела Джефферсона, который стоял, прислонившись к большому ящику, курил трубку и наблюдал за ней.

— Значит, вы уезжаете? — спросил он.

— Да, отправлю письмо и пойду догонять телегу.

— Останьтесь и выпейте со мной. Я отвезу вас на своей лошади.

Она уже открыла рот, чтобы вежливо отказаться, но затем, взглянув в его насмешливые глаза, не смогла устоять.

— В память о старых временах, — рассмеялась Бет. — Но только на час и ни минутой дольше. А если вы не подвезете меня, то у вас будут проблемы.

— Отнесите письмо, а я пока позабочусь о напитках, — сказал Джефферсон.

Когда Бет вошла в салун Клэнси, Джефферсон открыл шаманское.