Цыганка. Кровавая невеста

Пауза затянулась, оба мужчины вспомнили то, о чем думать было неуместно в присутствии друг друга. Вошла спасительница тетя Глаша, похожая на спелую наливную грушу, не тронутую похотливыми руками садовника. Румяная толстуха с лучистыми глазами была удивительной женщиной. В ней было столько тепла, что, казалось, своим существованием она поддержала баланс добра и зла. Во всех книгах Святослава присутствовал персонаж, прототипом которого была эта почти святая женщина. Она была незамужней сестрой матери Василия. Будучи старой девой, посвятила свою жизнь служению другим. Работала в клиниках, где лежали смертельно больные люди, а также в сумасшедшем доме, но при этом не обозлилась и сохранила чистый и искренний взгляд на мир. Мать хозяина дома заболела, была неизлечимо больна, и эта женщина была рядом у ее ложа, тепло провожая родственницу в последний путь. После она согласилась переехать в этот большой дом и заниматься хозяйством, но не как обслуга, а в удовольствие. У нее был свой огородик и отдельная кухня, которыми она могла распоряжаться так, как ей вздумается. Тетя Глаша была чуть ли не единственной женщиной в мире, которая не питала неприязни к Святославу. При виде его она расплывалась и млела, а когда он одаривал ее щедрыми комплиментами и целовал пухлые ручки, пятидесятилетняя женщина с трудом сдерживала слезы умиления. Василия раздражало ее слащавое таянье при виде этого самца, но, стиснув челюсти, он все же улыбался, наблюдая за этим маленьким представлением.

На подносе помимо варенья было масло и свежеиспеченные булки с маком.

— Я удивлен, как Василий не располнел на вашей сдобе, моя милая тетя Глаша. — Я бы поставил раскладушку на вашей кухне, чтобы не проспать вкусности! — воскликнул Святослав, намазывая на еще теплую выпечку масло и щедро поливая вареньем. Он причмокивал нарочито громко, лакомясь блюдом, созданным пухлыми руками добрейшего человека из всех, которых он когда-либо встречал на своем пути.

— И снова хочу жениться на вас! — воскликнул молодой мужчина требовательным тоном, громко отпив крепко заваренный чай.

— Ах, Святик, ну скажешь тоже! Жениться тебе пора, но не на старухе, а на красивой молодой женщине! — она потрепала его по щеке. Ее руки пахли парным молоком. На мгновение писатель представил, что она его мать их разлучили коварные обстоятельства и вот спустя годы он все же ее находит, готов плакать и целовать подол ее платья, обливаясь горючими слезами. «Это уже было сотни тысяч раз!» — остановил мужчина свою разгоряченную эмоциями фантазию. Грушевидная дама всплеснула руками, уставившись на часы. В восемь начинался ее любимый сериал, не посмотрев который она не могла уснуть, мучаясь в догадках: какое же еще перенесла потрясение семья Фернандес, расплачивающаяся за ошибки предков. Все знали ее страсть к просмотру мыльных опер и частенько подтрунивали над ней.

— Мальчики, простите меня! Надо мне бежать! — закудахтала немолодая женщина, торопясь к двери.

— Да, любовь к сомнительному телепроекту намного сильнее, чем ко мне… И я хотел жениться на этой женщине?! — шутливо воскликнул Святослав, комично закатив глаза. — Бессердечная изменщица! Яду мне скорее! Яду!

— Тьфу на тебя! Болтун! — засмеялась она и, скоропалительно попрощавшись, скрылась за дверью кабинета.

— Даже дамы почтенного возраста от тебя тают, как рафинад, — задумчиво произнес Василий, не глядя на приятеля. — В чем же твой секрет?

— Я — дурак! И мне просто везет. Без всяких причин! — слукавил Святослав.

— Все бы были такими дураками, — проворчал собеседник и переключился на работу: — Мы договаривались, что в конце следующей недели ты пришлешь сюжет следующей книги, чтобы мои креативщики начали думать над обложкой и рекламными акциями.

— Продавать то, чего еще нет… воздух!

— Они продают вкус жизни.

— Что это значит? Вкус жизни… — уточнил Святослав, не скрывая иронических ноток.

— Жизнь среднестатистического человека почти безвкусна. Сладко — горько, холодно — горячо. Читатель живет по шаблону и ограничен в своем восприятии действительности, точнее, не заморачивается на том, чтобы усложнять свои вкусовые предпочтения. Это потому что царит в душе такого человека мать-лень! А книга требует минимальных усилий и на какое-то время заставляет вкусовые рецепторы работать усиленно. Понимаешь меня?

— Тебе бы книги писать, мой друг!

— Нет, Свят, мой удел их продавать. Писатель у нас ты! Возможно, когда-нибудь я и возьмусь за перо… при определенном стечении обстоятельств. К примеру, умрет мой знакомый известный автор, а тут я со способностью все систематизировать активизируюсь и… быстро напишу мемуары. Для раскрутки — грустная история про измену! Мол, был жертвой… и все подробности интима на страницах…

Елизаров поморщился от прохлады юмора. Он понимал, что краткосрочные отношения с Ольгой ему аукнуться не раз, но болезненные подколки сносил с трудом. Василий блаженно улыбнулся и, извинившись, произнес: