Цыганочка без выхода

— Прекрасно, я вас записала. Дату, время, место пришлю эсэмэской! — Душевная отключилась.

А я подумала: интересно, откуда Варя знает, что я приду без мужа? Я же никому не говорила, что Колян с Колюшкой уехали. Или говорила?

— Ирке, Лазарчуку, Касатикову, звукорежу Диме, секретарше Вике — это, по-твоему, «никому»? — хмыкнул внутренний голос.

— Значит, на пивной дегустации будет кто-то с нашего радио, — смекнула я. — Что ж, для Ирки это лишний повод принять участие в тусовке — ее порадует возможность спаять коллектив.

— Споить, — со знанием дела поправил внутренний голос.

Я ассоциативно покосилась на бутылочку с «лимонадом» станичного дядьки. Без моих мужиков в доме стало скучно и грустно, но не слезами же мне заливаться?

— Ага, давай заливаться самогоном! — с сарказмом молвил мой внутренний голос. — Катиться, так сказать, по наклонной с повышением градуса: утром шампанское, вечером что покрепче! Если так пойдет, к моменту возвращения Коляна и Колюшки ты станешь президентом местного клуба анонимных алкоголиков!

— Типун тебе на язык. — Я устрашилась и встала на путь исправления.

Топографически он совпал с так называемой «тропой здоровья» все в том же Городском Саду: я облачилась в спортивный костюм, обула кроссовки и отправилась на пробежку.

Ну как — на пробежку? На прогулку эдаким хитрым шагом, который имитирует энергичный бег на черепашьей скорости. Подобный декоративный галоп обычно демонстрируют старушки, перебегающие дорогу перед близко идущим транспортом: мимикой и размашистыми жестами они убеждают водителя, что отчаянно спешат и при этом чудесным образом остаются на одном месте.

Вот, кстати, о старушках: одна такая меня без труда обогнала. Правда, ее еще собачка тянула, иначе я бы все-таки выиграла соревнование в скорости. Наверное. Может быть.

Некоторое время мы с бабулей шли голова в голову, потом она вырвалась вперед и, уже обернувшись, добродушно поинтересовалась:

— Больная, что ль? Плетешься нога за ногу, аж подтолкнуть охота.

— Чего сразу больная? — обиделась я. — Просто никуда не спешу.

— Редкий случай в наше время, — заметила бабуля. — А ты не Петровны ли внучка, как ее — Ленка?

— Не Петровны, но Ленка, — согласилась я. — А вас как зовут?

— Нас зовут Мария Никаноровна и Гоша. — Общительная бабуля чуть сдала назад, чтобы нам удобнее было беседовать.

— Гошу не вижу, — призналась я.

— Гоша! — позвала Мария Никаноровна.

— Тяв! — звонко откликнулась собачонка.

— Пекинес? — уточнила я.

И у меня в голове тоже звонко тявкнуло: я вспомнила, что пенсионерка и собаковладелица по имени Мария Никаноровна мне заочно знакома!

— Ой, а это не вы разбили окно в администрации парка?

Спросила я это и чуть по губам себя не хлопнула, побоявшись, что бабуля рассердится на бестактный вопрос.

Нет, наоборот — она обрадовалась и улыбнулась польщенно:

— Я, кто ж еще! Конечно, я! Мы, Костровы, боевитая фамилия, нам камень в руку не клади!

— Рука моя тверда! Вот верная черта Костровского прославленного стиля! — напела я мелодию из советского фильма про мушкетеров.

— И рука еще тверда, и зрение пока не подводит, так что запулила я каменюку в то окошко без промаху! — похвасталась боевитая бабуля. — И то сказать, не в первый же раз. Году так примерно в шестидесятом я уже била то самое окошко, но тогда это случайно вышло, мы с пацанами в ручной мяч играли, у домика администрации как раз удобная лужайка была, и Венька, приятель мой косорукий, неловко подал крученый…

— Так вы всю жизнь тут, в этом парке, гуляете? — Я поспешила перебить назревающий эпический сказ о косоруком Веньке и его неловком крученом мяче.

— Тьфу на тебя, скажешь тоже, всю жизнь! — Мария Никаноровна ловко перекрестилась рукой, свободной от собачьего поводка. — Пока только большую часть жизни, надеюсь, еще сколько-то я проскриплю.

— Еще многих молодых переживете, — уверенно напророчила я. — А скажите, вы помните, как пять лет назад в парковом озере женский труп в мешке нашли?

— А чего ж нет, я склерозом не страдаю, — ответила бабуля. — Как сейчас помню: развязали работяги мешок — а из него нога вылезла! Синяя!

Мое воображение живо нарисовало мешок и ловко упаковало в него героя фильма «Аватар».

— Женская! — веско добавила Мария Никаноровна.

Воображение стерло Аватара и нарисовало его подругу из местных — тоже синюю, как просили. Потом секунду помедлило, устыдилось изображенной им бредятины и развеяло неуместную иллюстрацию.

— Правда синяя? — Я поежилась.

— Ну не в смысле цвета, а просто очень, очень мертвая, — объяснила бабуля. — Мертвее некуда! Если бы не заколка-бабочка в волосах, я бы ее и не узнала!

Воображение, зараза такая, снова выскочило, чтобы вернуть аватарскую ногу и сделать ее чрезвычайно волосатой.

— Быть того не может! — убежденно сказала я.

Ну, не бывает же настолько волосатых ног, чтобы на них заколки цепляли!

— Не веришь мне? — обиделась Мария Никаноровна. — А я говорю — была у нее в волосах заколка в виде бабочки! Убийца, вишь ты, одежду и обувь с нее всю снял, а заколку-то проглядел. У нее знаешь какие волосы были? Как у цыганки. Я ее так про себя и звала — Цыганочка.