Цыганочка без выхода

— Что, фигня это их крафтовое пиво? — спросила я, осторожно пригубив что-то ярко-красное и с отчетливо ягодным вкусом.

— Нет, пиво не фигня, вот это ежевичное вполне ничего, и кислый эль с соком одуванчиков мне тоже понравился, — ответила Ирка.

— А почему же ты мрачна?

— Потому что надежды на лучшее не сбылись. — Подружка показала мне свой смартфон. — Подлец Тарантино написал, что я не подхожу на эту роль.

— Ну и черт с ней. — Я придвинула к расстроенной Ирке свой бокал с понравившимся ей пойлом из одуванчиков. — И с самим Тарантино тоже. Больно они тебе нужны, этот сомнительный режиссеришка и его непонятная роль! Сейчас мы с тобой еще выпьем, а потом поймаем Гаврилова и убедительно попросим его пристроить тебя в какой-нибудь телеспектакль…

— Не получится, — вздохнула подружка. — Гаврилов твой убежал уже с середины дегустации. Наверное, ему совсем не понравилось крафтовое пиво.

— Гаврилов любит водку, — кивнула я, вспомнив наши студийные корпоративы.

— А меня никто не любит. — Ирка шмыгнула носом.

— О, да ты, мать, уже надегустировалась! — Я переставила подальше от подружки бокал, который сама же к ней придвинула. — Тогда давай заканчивать это шоу, а то я не дотащу тебя до такси. Кстати, куда мы — к тебе или ко мне?

— Ко мне, — добросоветно обдумав этот вопрос на пути к выходу, решила Ирка. — Лазарчук обещал после работы заехать за пельменями, нехорошо обманывать его ожидания.

— Да, полиции врать нельзя, — согласилась я.

И мы полетели в фамильное гнездо Максимовых.

Настоящий полковник приехал в десятом часу вечера. Мы с Иркой к этому времени уже и поужинали, и часок подремали, так что снова были в форме — бодры и веселы. В отличие от Лазарчука, который выглядел усталым и был суров, как сапожная нитка.

— Это к чему? — с порога с подозрением спросил он хозяйку дома, пальцем нарисовав круг в воздухе вокруг своей головы.

— Нимб? — сострила я. — Можешь снять, у нас тут запросто.

Серега перевел хмурый взгляд на меня:

— А ты, значит, выглядишь как обычно? Хорошо. Значит, это… — тут он снова нарисовал нимб, — не подготовка к какой-нибудь дебильной тайной операции, а просто бабский системный сбой?

— Это он про мою новую прическу сейчас сказал? — догадалась Ирка. — И назвал ее бабской?! Да в обзоре журнала «Космо» такие мягкие волны с челочкой представлены как молодежный хит!

— Страшно далек Лазарчук от всего молодежного, — успокоила я подругу. — Он старый солдат и не знает слова «хит». Давай его поскорее накормим, потому что забота о стариках — святой долг молодежи.

Серега поморщился, но возражать не стал, явно желая поскорее получить плотный ужин. Ирка щедро навалила ему в тарелку пельменей, и мы с подружкой сели, симметрично разместившись обочь полковника в одинаковых позах — подпирая подбородки кулачками и глядя на трапезничающего с материнской нежностью. Кто помалодушнее, наверняка подавился бы, а непробиваемый Лазарчук метал в рот пельмени с такой скоростью, что они образовали в воздухе размытую параболу.

Потом Ирка придвинула к едоку блюдо с пирожками и здоровенную кружку с компотом. Я сочла, что на этой стадии уже можно завести застольную беседу, и непринужденно поинтересовалась:

— Как дела?

— Му-му, — невнятно промычал Лазарчук, энергично истребляя пирожок.

«Му-му» у меня естественно проассоциировалось с утопленной собачкой, и я логично уточнила вопрос:

— Что с убийством Сони Кутиковой? Кстати, потоп в ее картире действительно был такой, что хоть вешайся?

— А я все думал, догадаешься ты об этом спросить или нет, даже с Максимом поспорил, — неожиданно добродушно отозвался Серега. — Молодец, сообразила!

Я поняла, что в споре с лейтенантом полковник ставил на мою догадливость, и польщенно улыбнулась. Приятно, когда в тебя верят!

— Потоп у Кутиковой действительно был неслабый, но он начался, когда хозяйка квартиры уже висела в петле, — сообщил Лазарчук.

— Как вы это узнали?

— У нее ноги были сухие.

— Оплошал убийца! — отметила я.

— Так, стоп, притормозите, — попросила Ирка. — Я не поняла, что было не так с хозяйскими ногами?

— Они не промокли, — объяснила я, пока Лазарчук припал к компоту, как истомленный жаждой лось к роднику. — Если бы Соня вошла в квартиру, когда та была уже залита водой, она непременно промочила бы ноги. А они остались сухими, из чего следует, что в момент прихода хозяйки потопа в квартире не было.

— И значит, у нее не было причины вешаться! — сообразила Ирка. — Стоп! А как же тот звонок соседей? Я своими ушами слышала, как люди в трубке орали, что Соня их заливает!

— Люди? — встрепенулся настоящий полковник. — Это был не один человек?

Ирка немного подумала, вспоминая:

— Ну… Про потоп орал один мужик, но фоном звучали и другие голоса, кто-то даже пел, я еще подумала — там натуральный сумасшедший дом…

— Сереж, вы же наверняка проверили, звонили Соне соседи или не звонили? — Я переключилась на Лазарчука.

— Проверили, — кивнул он. — Звонили, и даже не один раз. Но!

Полковник поднял руку с надкусанным пирожком, и мы с Иркой замерли.

— Они звонили, но не дозвонились!