Цыганочка без выхода

— Что у него начинается? Приступ диареи? — язвительно вопросила Ирка, провожая пристальным взглядом стремительно ретирующегося главрежа. — В чем дело, я не поняла, почему он сбежал? Мне не следовало говорить о такой прозаической вещи, как торговля посадочным материалом?

— Не знаю. — Я развела руками. — Но меня на его месте больше испугало бы слово «поэтесса».

— Ты же не думаешь, что я стала бы читать свои стихи кому попало?! — оскорбилась подружка.

Я неопределенно пожала плечами и, не придумав ничего получше, попыталась отвлечь ее вопросом:

— А как твои творческие успехи в качестве продолжательницы дела Мордюковой? Тебе дали ту роль?

— Пока не знаю. — Против ожидания Ирка еще больше помрачнела. — Ты не представляешь, какая страшная конкуренция в театральной среде! Оказывается, тот коммент Тарантино прочитала толпа народу, и честолюбивые актрисульки накидали кучу своих мордюковистых фоток еще раньше, чем я выложила свой собственный снимок в березках!

Несерьезное словечко «актрисульки» в моем представлении не сочеталось с нужным образом, поэтому я сказала:

— Уверена, твою фактуру никому не переплюнуть!

— Мою фактуру даже оглоблей не перебить, — уныло согласилась подружка. — Наверное, если бы я сошлась с другими претендентками в рукопашной, то завалила бы их всех, но вдруг для Тарантино лицо важнее, чем фигура? Некоторые актрисульки на фото похожи на Мордюкову гораздо больше, чем я!

— Ну фото — это еще не показатель, режиссер наверняка захочет увидеть соискательниц роли своими глазами…

— Так он уже увидел, — призналась Ирка. — Мы ночью говорили по скайпу…

— Это ты ему позвонила или он тебе?

— Конечно, он мне! Я не знала его скайпа, в его профиле на сайте в качестве контакта указана электронная почта…

— Так это значит, что он в тебе заинтересован, раз сам позвонил! Да еще среди ночи!

— Он сказал, у него другого времени нет, сплошные репетиции и спектакли. — Подружка никак не желала обнадеживаться.

— Перескажи ваш разговор! — потребовала я.

— Ну я дословно не помню, но это было как-то так…

Ирка оживленно заговорила на два голоса:

— Здрасьте, я режиссер по поводу роли для актрисы типажа молодой Мордюковой.

— Ой, здрасьте, очень приятно, я Ира!

— Вы не могли бы включить свет, я хотел бы на вас посмотреть.

— Да, конечно, только я сейчас не в образе, понимаете, грим на ночь сняла…

— Ничего, я оценю типаж в целом. Можно лицо поближе к камере? А теперь подальше. И еще подальше, чтобы я мог увидеть вас в полный рост. Повернитесь, покрутитесь, подпрыгните, помашите ручкой…

— Ты уже привираешь, — уличила я вдохновенную рассказчицу.

— Немного, — не стала отпираться она. — Мне просто не понравился этот осмотр, я чувствовала себя кем-то вроде дрессированной обезьянки.

— Довольно унизительно, — согласилась я. — А итог-то какой?

— Плохой. — Ирка залпом выпила свое пиво. — Он сказал, что этот образ мне не вполне органичен, и посоветовал искать себя в других ролях. Мол, я типичная кустодиевская женщина, зачем же портить такую роскошную фактуру.

— Это же комплимент. Так чем ты недовольна? — не поняла я.

— Тем, что мне не дали роль для молодой Мордюковой!

— Может, еще дадут. Давай надеяться на лучшее, — предложила я.

— Давай, — легко согласилась подружка, забирая у меня бокал с пивом, к которому я даже не притронулась. — Надеюсь, сейчас нам предложат что-то получше, чем эта разливная гадость!

Я обернулась и увидела, что долгожданная дегустация наконец началась, официанты понесли в зал подносы с первым образцом. Увы, организаторы не стали мелочиться и в качестве посуды использовали не маломерные шоты, а увесистые стеклянные кружки. Едва взяв одну такую, я ощутила резкую боль в поврежденной руке. Кружку-то я удержала, но пиво из нее выплеснулось мне на джинсы.

— Ну вот! Так и знала! — Я расстроилась.

— Ничего страшного, пиво — это не томатный сок, высохнет — пятна не останется, — успокоила меня Ирка. — Беги в туалет, там на стене есть сушка для рук, такая мощная, словно работает на движке от самолета.

Было бы лучше, если бы в туалете имелась сушка не для верхних, а для нижних конечностей, потому что стоять на одной ножке, задрав другую в высоком замахе с целью подставить мокрое пятно под поток горячего воздуха, было во всех смыслах неудобно. Хорошо еще, в уборной не наблюдалось аншлага — приглашенные дамы приступили к дегустации, так что мои физкультурные упражнения увидела только уборщица. Но и эта молчаливая труженица посмотрела на меня так, что я сразу поняла: мое поведение в сортире до крайности нетипично. Зато я придумала броское название для нового детектива — «Канкан в клозете». Редактору точно понравится.

Вернувшись в зал, я нашла Ирку уже за столом. На нем подружка выстроила бокалы и кружки с образцами, дегустацию которых я вынужденно пропустила. Параллельно ряду полных емкостей тянулась пунктирная линия пустых: подружка добросовестно пробовала все предложенное и по идее должна была уже заметно захмелеть и повеселеть, но почему-то все так же хмурилась.