Цыганская невеста

– Ты, правда, веришь, что он станет тебя слушать? Ту, которая опоганила свой род, путаясь с гаджо. Да ты и сама гаджо! Грязная. Недостойная. Никто тебя щадить не будет, предательница. Ты в курсе, что стало с дурнем, который попробовал навариться, стянув номера с машины Жеки Мадеева? Он больше никогда ничего не снимет, потому что нечем... Не осталось у парнишки ни пальцев, ни целых костей. Что глазками хлопаешь, не знала? У твоего муженька был весёлый мальчишник, кровавый. И тебя ждёт то же самое, – надрывно хохочет Зара, с трудом прерываясь, чтоб добавить торжествующе: – Мне он поверит, "сестричка". Я хоть на иконе, хоть в гробу поклянусь. Ты – предательница, пустое место. Никто тебя не станет выгораживать.

Вот теперь самое время запаниковать. Клятва в гробу – не только самый редкий вид клятвы, но и самый внушительный. Считается, что солгав лёжа в специальном гробу, в ближайшие сроки окажешься в нём на самом деле. Я-то поклянусь, но Зара больная на всю голову чистокровка, к тому же Драгошу доподлинно известно, что мне утаивать правду не впервой.

– Гори в аду, стерва, – цежу сквозь зубы, бросаясь к воротам. Надеюсь ещё не поздно встретить гнев супруга у родного порога. Может, даже повезёт вставить хоть два слова, прежде чем он скормит меня своим псам и скажет, что я сама к ним сунулась.

– Беги, Рада, беги! Добраться до Князева первой твой единственный шанс, – доносится вслед, подстёгивая сердце рваться вперед немеющих от страха ног.

Из всех паршивых дней сегодня явно самый наихудший.

Кусая губы, стою как витязь на распутье, а машина Драгоша былинным камнем маячит впереди: налево свернуть – подтвердить подозрения, ДК как раз находится в той стороне, направо проскочить – сорваться в обрыв, а прямо пойти – по хребту огрести. Так как вариант явиться к Пашке на поклон отметается безоговорочно, то выбирать приходится между верным самоубийством и мизерным, но шансом объясниться.

Умирать я пока совсем не готова.

Одновремённо с моим первым неровным шажком ему навстречу, чёрный Рендж Ровер рывком дёргается с места и, совершив крутой вираж вокруг столба на пятачке перед нон-стопом, в два счёта встаёт в метре от меня. Напрасно я щурю глаза, вглядываясь вглубь салона, настроение водителя не разобрать за облаком поднятой пыли.

– Садись, птичка, подвезу, – ледяным приказом звучит сквозь узкую щель приспущенного стекла.

Знает, зараза, как довести до трясучки.

– А я как раз домой, – надтреснуто шепчу, только с третьей попытки захлопнув за собой заднюю дверцу. Руки не слушаются будто чужие.

– Домой нужно было, когда я предлагал. Теперь уже поздно, маршрут сменился.

Мишто ЯвЪян!* – добро пожаловать (цыг)

Глава 17

Оставив позади суетливый центр, Драгош паркует авто у бывшего дома культуры. Несмотря на якобы историческую ценность, местечко нужно сказать так себе. Слепящие лучи весеннего солнца только подчёркивают убогость обшарпанных стен с любовно прорисованными изображениями детородных органов, гордо вздымающихся средь матерных граффити, а на единственной более-менее уцелевшей лавочке вяло переругивается компания в стельку пьяных подростков.

Перехватив презрительный взгляд мужа, торопливо прячу глаза. Нужно уметь так смотреть, чтоб в полной тишине рвать перепонки оглушительным уничтожающим смехом. Ну да, Князев никогда не отличался щепетильностью в выборе места встречи. Заброшка, закоулок за гаражами, задний двор магазинчика, где он недели две проработал грузчиком – ещё недавно эти места казались небанальными, и я с удовольствием позволяла уводить себя на большой перемене, хоть куда, лишь бы урвать пару минут запретного общения. Но сегодня, глядя на царящий вокруг бедлам, болезненно остро чувствую себя третьесортным ничтожеством. Кому ещё всерьёз назначат встречу на такой помойке?

Ох, как же стыдно сейчас за свою слепоту! Более яркого показателя собственной никчемности не придумать. Конечно, Драгош будет ухмыляться, свою-то подстилку, небось, в номер люкс повёл.

И снова, напоминание о супружеской неверности желчью пропитывает каждый мой вдох. Молчит пренебрежительно, губы кривит, взгляд колючий, а сам даже скрываться не считает нужным. Зато я под его дудку пляши без права голоса. Надоело. Хочет наказать – вперед! Отмучаюсь и дело с концом, достало тянуть кота за причиндалы.

– Драгош, может, поговорим?

– Говорить будешь ты, – чётко отвечает он, не прерывая тщательный осмотр окрестностей. Особенно цепко впиваясь взглядом в мужчин не старше тридцати. Пристально так, оценивающе. От утренней бесноватости не осталось и следа. Даже движения неуловимо замедлились, как у высматривающего добычу хищника. – Кто? Можешь просто ткнуть пальцем.

– Что – кто?

Мимолётное раздражение в кофейных глазах, а следом столько ядовитой издёвки, что впору волноваться как бы у него пена ртом не пошла от передозировки.

– Просто укажи на своего ёбаря.

Вот кто меня тянул за язык?