Цыганская свадьба

Она напряженно застыла, и выражение ее лица резко изменилось.

— Ты еще не сказала мне, почему вы собирались уехать в то утро, когда ты спасла мне жизнь.

Она отвела глаза, медля с ответом.

— Я сказал тебе, как ты мне желанна. Как могла ты покинуть меня, Савийя, зная, что мне, возможно, уже никогда не удастся вновь тебя отыскать?

— Я не могла остаться с тобой. Это было бы нехорошо, — ответила она.

— Кому было бы нехорошо? — почти гневно вопросил маркиз. — Мне казалось, ты поняла, Савийя, что без тебя я просто не смогу жить. Я это знал и тогда, но сейчас у меня не осталось и тени сомнения: мы действительно частицы одного целого. У нас одно сердце, одна душа. Как ты можешь отвернуться от чего-то столь прекрасного, столь великолепного?

Савийя совсем отвернулась от него, и он заметил, что она дрожит всем телом.

— Иди сюда, Савийя! — приказал он. — Ты мне нужна.

Маркиз думал, что она откажет ему, но она послушно, словно ребенок, услышавший голос взрослого человека, встала со своего места у двери и, подойдя к постели, опустилась рядом с ним на колени.

— Посмотри на меня!

Она подняла голову, и он увидел в ее широко распахнутых глазах тень испуга.

— Я люблю тебя! — нежно сказал он. — Разве ты не видишь, милая, как сильно я тебя люблю?

— Я тоже тебя люблю, — ответила Савийя, — Но ты… очень важная персона… и занимаешь видное место в обществе… Твоя связь с цыганкой поразит твоих друзей… И, может быть, заставит их от тебя отвернуться.

— Если заставит, значит они и не были мне друзьями, — уверенно ответил маркиз. — И потом, какое нам дело до остальных? Главное — мы с тобой. Нам не нужны развлечения лондонского света, Савийя. Мы можем жить здесь, в Рэкстоне, или уезжать на часть года за границу. У меня есть яхта, которая отвезет нас на побережье Франции, туда, куда ты только пожелаешь. Мне не важно, где мы окажемся, только бы мы были вместе.

Савийя глубоко вздохнула, и маркиз почувствовал, что она бесконечно тронута его словами.

Но в следующую секунду она с отчаянием проговорила:

— Ты не понимаешь!

— Чего именно я не понимаю? — ласково спросил он.

— Что невозможно избавиться от предрассудков, убеждений, суеверий и ненависти, которые копились много столетий подряд! — воскликнула она. — Ты прав: мы с тобой — просто двое людей, которые любят друг друга, но между нами лежит глубокая пропасть, и никакими словами или поступками тебе не уничтожить ее.

— Это просто нелепо! — резко ответил маркиз. — Есть одна вещь, которая способна уничтожить любую пропасть, Савийя. Эта вещь сильнее всех препятствий, которые ты только что назвала.

— И что же это такое? — недоверчиво спросила она.

— Любовь! — торжествующе сказал он.

Произнеся это магическое слово, маркиз привлек Савийю к себе.

Он высоко полулежал на подушках, и Савийя не сопротивлялась ему. Ее голова упала ему на плечо, и она оказалась на постели, полусидя, полулежа рядом с ним.

— Найдется ли на свете что-либо важнее этого? — спросил он, прижимаясь губами к ее губам.

Он поцеловал ее с яростной страстью, о которой позабыл в те две недели, пока был слаб после падения, раны и лихорадки. Теперь же, когда его губы приникли к ее нежному рту, он чувствовал, как желание пламенем разлилось по всему его телу.

И в то же время он испытывал искреннюю нежность к ее невинности и доброте.

— Я люблю тебя! — снова повторил он. — Поверь моим словам, Савийя: в моей жизни нет ничего важнее моей любви к тебе и нашего совместного счастья.

Он снова целовал ее, пока все ее тело не наполнилось трепетной страстью, а потом спросил:

— Может быть, нам стоит уехать отсюда и забыть о том, что у меня была когда-то другая жизнь? Я стану целиком твоим. Пусть Джетро будет маркизом Рэкстоном, пусть ему принадлежит наше фамильное имение и все остальное. Мне ничего в жизни не нужно, кроме тебя и твоей любви!

Савийя обвила его шею руками. Ее губы отвечали на страстные поцелуи возлюбленного. Маркизу было слышно, как отчаянно колотится ее сердечко.

А когда ему стало казаться, что еще немного, и они достигнут самой вершины экстаза, что большего наслаждения человеческая природа просто не способна вынести, Савийя очень осторожно высвободилась из его объятий.

— Я люблю тебя, — прошептала она, — но тебе все равно пора отдыхать.

Маркиз начал было протестовать, но она нежно прижала кончики пальцев к его губам, остановив его возражения.

— Спи, — приказала она. — Ты устал. Сейчас не время принимать решения.

— Скажи мне одно, — настоятельно просил маркиз. — Скажи, что любишь меня так же сильно, как я тебя люблю. Скажи мне это, Савийя! Мне надо услышать от тебя эти слова, а не только ощущать твою любовь, когда я прикасаюсь к тебе!

— Я люблю тебя! — чуть слышно сказала она.

Но маркизу показалось, что в ее словах почему-то слышалось настоящее отчаяние.

Глава шестая

— Я пойду, милорд, если вашей милости больше ничего не угодно? — спросил Хобли.

Сидевший в тени около кибитки маркиз поднял голову и посмотрел на своего преданного камердинера.