Цыганская свадьба

— Спасибо, мне ничего не нужно, Хобли, — ответил он. — Но не забудьте удостовериться, что полковник Спенсер, главный констебль графства, завтра действительно будет дома.

— Обязательно, милорд.

— И при этом не вызывая ничьих подозрений! — напомнил ему маркиз. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь заподозрил, что я жив и собираюсь вывести мистера Джетро на чистую воду.

— Я все сделаю в точности так, как вы сказали, милорд, — отозвался Хобли, но в его голосе заметно было легкое осуждение. Видимо, слуге было немного неприятно, что маркиз счел нужным еще раз предостеречь его.

— Тогда до свидания, Хобли. И спасибо.

— Всего вам хорошего, милорд.

Захватив пустую корзинку, в которой он принес из поместья еду, Хобли направился к деревьям и уже через несколько секунд исчез из вида.

Маркиз еще раз подумал, что Савийя нашла для него идеальное убежище.

Кибитка, деревянные стены которой были расписаны яркими красками, была совершенно скрыта зарослями плюща, кустарниками и длинными плетями вьюнков. Сливаясь с окружающими их естественными зарослями и низко растущими ветвями деревьев, жилище оказалось, как и говорила Савийя, практически невидимым.

В этой части леса деревья росли особенно густо. Маркиз пытался вспомнить, бывал ли он в этом месте прежде, но решил, что если и бывал, то совершенно об этом забыл.

Прошло уже три недели с того дня, когда он был сброшен с лошади людьми Джетро, которые потом пытались заколоть его кинжалом.

Его рана зажила, ключица срослась. Он говорил вполне серьезно, когда еще несколько дней назад заявил, что совершенно поправился и находится в полном здравии.

Но тогда его намерение выяснить отношения с Джетро, о котором он объявил неделю назад, оказалось результатом чрезмерного оптимизма.

Маркиз даже не подозревал, насколько он ослабел, пока впервые не поднялся с постели самостоятельно, чтобы выйти из кибитки, и убедился в том, что у него подгибаются ноги и темнеет в глазах.

— Мне стыдно, что я такой немощный! — признался он Савийе.

— У тебя была очень сильная лихорадка, да и крови ты потерял много, — напомнила она ему.

— И все равно я не ожидал, что буду ощущать себя ребенком, а не мужчиной, — недовольно пробурчал он.

— Ты должен набраться сил, чтобы сделать то, что тебе предстоит, — тихо сказала Савийя, и маркиз почувствовал, что ей все еще страшно за него.

— Ты должна придать мне отваги, — сказал он. — И вам с Хобли пора перестать жалеть и нежить меня как вы делали это в последние недели.

Тем не менее после своего первого выхода на свежий воздух маркиз был рад забраться обратно в постель. Уснул он мгновенно, не успела его голова утонуть в мягкой подушке.

Но дни шли, и с каждым прошедшим днем он становился все сильнее.

Савийя брала его на прогулки по лесу, и он узнал очень много нового о птицах и зверях, попадавшихся им на глаза, и о разнообразных лесных растениях.

Она рассказывала ему странные легенды и поверья, связанные с цыганскими правилами жизни. Он узнал о белках (их цыганское название, «ромен норга», переводилось как «цыганские кошки»), которые считались счастливой приметой, талисманом. Особенно они помогали в любовных делах.

— А вот хорьки приносят несчастье, — говорила Савийя. — Если цыган случайно убивает хорька, то считается, что весь табор очень долго будут преследовать неудачи.

— Суеверия, связанные с хорьками, имеют очень древнюю историю, — заметил маркиз. — Они существовали еще в Древней Греции.

Савийя поведала ему, как цыгане на Балканах ловят медвежат и обучают их забавным трюкам, чтобы развлекать крестьян в деревнях, через которые они проезжают.

От нее он узнал, что некоторые цыганские таборы занимаются охотой и, помимо умений и навыков, имеют глубокие познания в магических ритуалах, которые обеспечивают успешную охоту.

— Балканские цыгане, — добавила она, — ни при каких обстоятельствах не разрешают женщине приблизиться к охотникам, отправляющимся на поиски добычи.

Особенно заинтересовал маркиза один из фактов, которые сообщила ему Савийя: оказывается, это именно цыгане изобрели мушек для ловли рыбы с помощью удочки.

— Они первыми стали пользоваться искусственными наживками, — сказала она, — например, крошечными деревянными рыбками, украшенными пучками разноцветных перьев, в которых прячется крючок.

— Я понятия об этом не имел! — воскликнул изумленный маркиз.

— А еще отец сказал мне, что британские цыгане изобрели искусственных мушек для ловли форели, — прибавила Савийя.

Взглянув на маркиза из-под полуопущенных ресниц, она озорно улыбнулась:

— Вы можете счесть это не спортивным, но они умеют делать волшебные приманки!

— Как именно? — спросил маркиз.

— Обычно их изготавливают из густеющего сока смолистых деревьев. О том, что он привлекает рыбу, в Персии знали еще много лет тому назад. А есть еще один способ: небольшие камешки обмазывают сильно пахнущими маслами.

Однако больше, чем рыбная ловля, маркиза интересовало умение цыган обращаться с лошадями.

— У нас никогда не говорят «желаю вам жить счастливо», — рассказала ему Савийя. — Вместо этого используют выражение «пусть ваши лошади живут долго»!