Цыганское гадание

– Я подыщу ей наставника, который владеет обоими языками – и французским, и шотландским. – Арчи смотрел туда, где группа мужчин вместе с пареньком исчезала в распадке между двумя холмами. Он тяжело вздохнул и развернул лошадь, уводя ее от края холма, на котором они стояли. – Все во власти господа, Катберт, – подытожил он. – Аллан Скотт из Рукхоупа был лучшим из разбойников Приграничья. Я никогда не забуду несправедливость, которая свершилась сегодня.

– Я тоже. Если этот парень соберется отомстить за смерть отца, Армстронги и Эллиоты присоединятся к нему.

– Да, – вздохнул Арчи, – Уилл Скотт мог стать мне сыном, женившись на моей малышке.

– Арчи, дружище, чему быть – того не миновать, – философски заметил Катберт. – Ты найдешь мужа для своей девочки. Время есть, у тебя в запасе годы…

Мужчины продолжили свой путь, и девочка, уютно устроившись на отцовской груди, вскоре задремала. Ее левая рука выскользнула из-под плаща. Это была довольно странная двухпалая рука, напоминающая птичью лапку. Нормально развит был только большой палец, а ладошка была меньше обычной и заканчивалась похожим на палец отростком с ноготком на конце. «Какая необычная рука, – думал Арчи, – пугающая и в то же время мягкая и пухленькая, как рука любого ребенка».

Он осторожно убрал руку дочери под плащ. Девочка спала, и Арчи некоторое время нежно сжимал в своей большой ладони увечную ручку ребенка. Весь оставшийся путь до дома он провел в раздумьях. Удастся ли ему вообще найти малышке мужа, когда настанет время? И будет ли он так же хорош для нее, как сын Разбойника из Рукхоупа?

Часть I

Июль, 1543 год

Ее глаза даже при свете факелов казались прозрачными, холодного, бледно-зеленого цвета. А вот взгляд этих глаз обжигал пылающей в них яростью. Если бы ее руки, затянутые в перчатки, и лодыжки не были связаны, подумал Уильям, в порыве гнева она вполне могла бы броситься на него.

Англичанин, у которого гостил Уильям и который захватил эту девушку, остановился у входа в подземелье рядом со стражником. На их лицах явно читалась тревога.

Уильям Скотт решил подойти к узнице ближе.

Она настороженно наблюдала за ним. Ноздри ее раздулись, глаза сузились, грудь тяжело и бурно вздымалась под старым кожаным дублетом. Несмотря на мужскую одежду и силу, которую она продемонстрировала во время короткой схватки, ни один из мужчин, присутствовавших сейчас в темнице, никогда не принял бы ее за парня. Это была красивая женщина с округлыми, весьма аппетитными формами, которые никоим образом не могли быть скрыты ни грубым кожаным дублетом, ни бриджами, ни высокими сапогами. «Кроме того, – отметил с иронией Уильям, – только женщина одним своим яростным взглядом могла заставить нескольких вооруженных мужчин топтаться в нерешительности». Она напоминала ему свирепую дикую кошку, загнанную в угол. На ее смуглом лице зеленым пламенем горели глаза, однако в глубине этих сверкающих глаз читался затаенный страх, и Уильям понимал, чем этот страх вызван. Он слишком хорошо помнил, что значит быть беспомощным пленником, лишенным возможности защищаться, когда ты становишься похож на связанное животное, которое вот-вот принесут на заклание. И хотя он был еще подростком в тот день, когда его захватили, а отца повесили, память Уильяма хранила мельчайшие детали того унижения, он помнил все ощущения, которые тогда испытал.

Он подошел еще ближе. Ее взгляд пронзил его насквозь, а потом метнулся к другим мужчинам, стоящим чуть дальше и явно не решающимся подойти.

– Спокойнее, девушка, – пробормотал Уильям.

Она посмотрела вниз, на человека, лежащего без сознания у ее ног. Большой, светловолосый, бородатый, он был явно гораздо старше девушки. Из раны на лбу сочилась кровь. «Она готова защищать его, – понял Уильям, – как дикая кошка своего котенка».

Он осторожно шагнул к ней, вытянув вперед руки с раскрытыми ладонями.

– Успокойся, девушка, – повторил он. – Нам нужно всего лишь поговорить с тобой.

Она попятилась, сохраняя равновесие даже со связанными лодыжками. Длинные пряди темных кудрявых волос упали ей на лицо. Она тряхнула головой, откидывая назад копну блестящих шелковистых кудрей.

– Эй, осторожней! Если подойдешь ближе – она набросится на тебя, – раздался за спиной Уильяма голос Джаспера Масгрейва. – Я ее знаю. Эта дикарка с границы – наполовину шотландка, наполовину – цыганка. Свирепая, как людоед! Говорят, ни один мужчина не захотел взять ее в жены, несмотря на все уговоры ее шотландского папаши и на крупные взятки, которые он предлагал каждому потенциальному жениху.

Уильям заметил всплеск боли в глазах девушки.

– Она не дикарка, – тихо пробормотал он через плечо. – Она защищает себя и своего товарища. Она думает, мы собираемся причинить им вред.

Масгрейв громко расхохотался, его грузное тело заколыхалось, когда он подошел на пару шагов ближе к пленнице.

– Именно это мы и сделаем! Она и ее отец вместе со своими людьми забрали четырех моих лошадей.

– Этот мужчина – ее отец? – удивленно выдохнул Уильям.