Цыпленок Лисы Патрикеевны

Тамара обладала комнатой в коммуналке, которую получила от государства как воспитанница детдома. Она выучилась на маникюршу, работала в салоне красоты, получала чаевые от клиентов. Заработок не особенно велик, но с голоду не умрешь. И с соседкой по коммуналке очень повезло, она пенсионерка, всю жизнь проработала медсестрой в детской поликлинике. Ольга Сергеевна пообещала помогать Тамаре и держала слово, а вот любовник в очередной раз пропал. Но Тата радовалась его отсутствию – девушка очень хотела родить от лучшего мужчины на свете.

Когда пошел пятый месяц беременности, Тамару неожиданно посетил незнакомец. Внешне ничем не примечательный, представился Петром Ивановичем, показал удостоверение. Тамара испугалась до обморока в прямом смысле выражения – лишилась чувств в прихожей. Когда она пришла в себя, незваный гость начал разговор. Сначала он поинтересовался:

– Знаком ли вам Федор Багин?

Тата смутилась:

– Вы же никому не расскажете, если отвечу?

– Не могу дать подобное обещание, – честно предупредил Петр Иванович.

Тамара молча ткнула пальцем в снимок своего любимого, заплакала и сквозь слезы начала говорить:

– Он женат! Знаю, некрасиво поступила. Федя супругу давно не любит, но она больна, как такую бросить? Не собираюсь отнимать мужа у той, которая еле ходит, мне достаточно наших встреч на его даче. И малыша, который родится, не собираюсь вешать Феде на шею. Если захочет хотя бы немного денег давать, обрадуюсь. Коли желания такого не выскажет, то ни копейки не потребую, продам его подарки, если совсем край подойдет.

Я посмотрела туда, где устроилась Луиза. Ну надо же! Крикливая, несдержанная на язык женщина сейчас сидела тише богомола, который мастерски притворяется мертвым при первых признаках опасности. И не зря Луиза Степановна выбрала это кресло – лица ее почти не видно.

Анастасия же продолжала:

– Петр Иванович выслушал внимательно Тату, потом попросил показать ему коробку с презентами и рассказал девушке правду. Багин и его жена – серийные убийцы. На их совести не одна загубленная жизнь. Супруга преступника находится полностью под его влиянием. Ее тоже можно считать жертвой, но женщина помогала мужу, поэтому ей определят наказание. У Багиных есть дочь, от которой родители отказались в роддоме, девочку забрала бабушка, мать супруги. С парой садистов сейчас работает не только следственная бригада, но и команда психиатров, подключены и врачи, и генетики. Тамаре придется выступить на суде, рассказать, какие подношения делал ей любовник, и каждый день благодарить Бога, что садист по непонятной причине не захотел замучить и убить девушку. В любовь монстра к сироте невозможно поверить. Скорее всего, преступник просто не успел расправиться с Татой, готовил себе особую жертву, как повар – изысканное блюдо.

Белова судорожно вздохнула, стало понятно, что рассказ дается ей с большим трудом. Но Анастасия Борисовна решила довести повествование до точки.

– В те годы прессу в суд не пускали, посторонних там не было. Любопытные люди, которые от скуки ходят на разные заседания, в зале не сидели. Но присутствовали родственники погибших. Свидетелей выводили по очереди, они друг друга не видели. Тамара догадывалась, что где-то в комнате находится женщина, которая удочерила девочку, кинутую матерью-преступницей в роддоме. Выступать перед судьей оказалось тяжело и страшно. Когда Тата начала рассказывать о подарках, из зала в ее адрес полетели проклятия, один мужик закричал: «Из-под земли тебя достану! Убью за то, что любила садиста, который мою жену замучил!» Дебошира сразу вывели, но легче от этого Тамаре не стало.

Анастасия показала на кулер.

– Водички налейте.

Я пошла выполнять ее просьбу, а Белова продолжала:

– Спустя пару дней после суда к Тамаре приехала дама – врач-гинеколог, профессор, мать жены преступника. Она спокойно сказала: «Мы с вами обе оказались в малоприятной истории. Я-то с ней справлюсь, есть нужные знакомства, деньги. А вам придется тяжело. Кто-то из родных жертв может узнать ваш адрес». Тата заплакала: «Что же делать?» «Слушаться меня», – велела профессор.

Глава тридцать вторая

Я поставила на столик перед Беловой стакан, но владелица медцентра как будто не заметила его. Она говорила и говорила.

– Гинеколог стала доброй феей для Тамары. Она сделала ей паспорт, где стояли другие данные, потом помогла обменять комнату в коммуналке на небольшую отдельную квартиру.

Белова наконец схватила стакан, а я посмотрела на Димона. Коробков быстро моргнул. За годы совместной работы мы с ним научились понимать друг друга с полувзгляда. Командир нашей армии компьютеров сейчас без слов сказал: «Ты же поняла, что врач, о котором идет сейчас речь, – это Антонина Васильевна Блюменгуртен, бабушка Ксении Федоровны, с которой мы беседовали?» Да, конечно, я тоже так подумала.

Анастасия вытерла рот рукой и повысила голос: