Цыпленок Лисы Патрикеевны

– Очень не хочется выкладывать вам историю, но это необходимо, чтобы вы поняли всю суть. Андрей и Сима сели вместе с другими паломниками в автобус, выехали из Москвы. Через два часа им захотелось есть. У Серафимы с собой были бутерброды и термос с какао. Андрей этот напиток не любит, он захватил кофе. Пара перекусила, и вскоре девушке стало очень плохо. Прям очень-очень!

Рассказчица протяжно вздохнула.

– Поймите ужас положения. Автобус едет по трассе, до ближайшего города километров двадцать. А Сима еле жива. Слава Богу, среди членов группы оказалась пара врачей. Муж хирург, жена заведовала отделением реанимации. Они сумели продержать Симу до больницы. Когда врач сообщил о том, что Серафима отравилась, Андрей быстро спросил: «Чем?» Смущенный доктор очень тихо ответил: «Не знаю. Отсутствует возможность выяснить такую информацию. Нашу клинику через три дня закрывают. При осмотре больной выявились характерные признаки отравления. Более ничего сообщить не могу». «Мы завтракали перед отъездом, – живо соврал Андрей, – наверное, подсунули нечто несвежее».

Татьяна провела рукой по лицу.

– Он сразу понял, что Луиза что-то добавила в какао Симы. Девчонка знала, что Андрей его никогда пить не станет. Андрей вернулся домой, устроил сестре допрос, и в конце концов та призналась, что добавила в какао отраву от муравьев, которые неожиданно появились на кухне. Убить Серафиму таким образом никогда не получится, ей просто на время станет плохо, но важен сам факт покушения на жизнь девушки, которую брат считал своей невестой. Под влиянием родителей Серафима разорвала отношения с женихом. Андрей вскипел, отправил Луизу в интернат. Потом остыл, через полгода забрал и очень жестко установил правила жизни вместе с ним.

– Врет, – отрезала Луиза, – брешет!

Татьяна опустила голову.

– Когда встал вопрос о нашей свадьбе, Луиза улыбалась. Но глаза были, как у змеи. Знаю, Лу меня ненавидит. С Настей у нас многолетняя дружба, сложно поверить, что она так с нами поступила. Как только вы сейчас сообщили мне новость про рождение девочки, сразу написала Беловой, она сейчас будет здесь!

Не успела Татьяна замолчать, как раздался звонок местного телефона. Димон взял трубку.

– Кто-то еще придет? – пропела Луиза. – Огласите весь список, пожалуйста!

Ей никто не ответил. Мне показалось, что воздух в кабинете стал как желе, его можно было резать ножом.

Дверь распахнулась, появилась Анастасия. Она ни с кем не поздоровалась, быстро подбежала к Татьяне, упала на колени и заплакала:

– Родная, прости!

Миронова секунду смотрела на подругу, потом прошептала:

– За что?

– Подменила младенца, – тоже прошептала Анастасия.

– А-ха-ха! – засмеялась Луиза.

Татьяна повернулась к сестре мужа:

– Вот почему ты затравила Августу! Она ко мне пришла вся заплаканная, сказала: «Очень вас люблю, но больше не могу работать в вашем доме. Луиза Степановна замучила замечаниями. Все ей не так! Долго терпела, но сейчас мочи нет! Простите!»

Татьяна начала краснеть, но продолжила говорить ровным голосом:

– Поняла Августу, отправила ее на Бали, она там не один месяц отдыхала.

– А потом я взяла Давинчи назад в роддом, – дополнила Анастасия. – Она очень хороший человек и замечательный специалист! Не один год работает, такими сотрудниками не разбрасываются.

– Конечно, – прищурилась Луиза, – в роддоме «Цыпленок Лисы Патрикеевны» должны работать только самые свои изо всех своих!

Белова медленно повернулась в сторону сестры Андрея Степановича.

– Ты о чем? «Цыпленок Лисы Патрикеевны» – название моего детского медцентра. Да, порой приходят беременные школьницы, мы с их родителями подыскиваем лучший способ решения деликатной проблемы. Но роддома там нет.

– Красиво свистишь, – засмеялась Луиза, – только мне известна вся правда!

Луиза закинула ногу на ногу и начала медленно, со вкусом рассказывать про тайные роды любовниц богатых людей, о якобы мертвых младенцах и о том, как их отдают совсем не бедным женщинам.

– И с малолетними шлюхами отлично налажено, – вещала она. – Настька у родителей юной проститутки осведомляется: «Хотите внука или внучку?» Если слышит в ответ «да», то девчонку помещают в загородный дом, она там живет под наблюдением врачей. Затем возвращают в Москву, делают стимуляцию, и новорожденного записывают на родителей развратницы. Если же потенциальные дед и бабка категорично заявляют: «Нет! И никто не должен ничего знать», – тогда со шлюшкой поступают, как в первом варианте, только ее отродье продают богатым и бесплодным. Бизнес шикарный! И девкины родители хорошо платят Беловой, и те, кому младенец нужен, не жидятся.

Анастасия слушала Луизу молча, а та никак не могла замолчать, выкладывая все новые и новые подробности.

– Господи, – не выдержала Татьяна, – и как ты только все узнала?

– От меня, – неожиданно произнесла Белова. – Сестра Андрея пришла ко мне, загнала в угол, потребовала, чтобы я сообщала ей фамилии тех, кто чужих деток себе взял.

– Эй! Заткнись! – занервничала Луиза, потом повернулась ко мне: – Не верьте, брешет.