Цзян Чжунчжэн, или Неизвестный Чан Кайши

Детство Фаины прошло в трудных условиях. В 1932 году, когда Фаине было 16 лет, они с сестрой устроились на работу на Уральском заводе тяжелого машиностроения, и именно там Фаина встретилась с молодым человеком с русским именем Николай, приехавшим из далекого Китая. Тут-то и началась удивительная история превращения жизнерадостной и полной оптимизма девушки в немногословную, сторонящуюся политики первую леди на Тайване.

Цзян Сяоюн вспоминал, что в детстве дети любили слушать из уст отца романтические рассказы о том, как он в свое время добивался расположения их матери. Да и сама история их встречи захватывает подобно сюжету кинофильма. То было суровой зимой 1933 года; Цзян Цзинго, работавший тогда дни напролет на заводе и возвращавшийся домой лишь поздно ночью, однажды по пути в общежитие заметил громилу в тулупе, заслонившего дорогу девушке и явно к ней пристававшего. Оценив ситуацию, Цзян Цзинго решительно набросился на хулигана, выступив в роли «героя, спасающего красавицу»; благодаря этому он и завоевал сердце Фаины.

Так девушка из рабочей семьи Фаина вошла в жизнь Цзян Цзинго, который и сам был тогда просто бедным, загруженным работой молодым человеком.

По словам Цзян Сяоюна, в тот год, когда родители познакомились в Советском Союзе, Цзян Цзинго был крайне морально и физически истощен; в то время, когда в отрыве от родины и близких людей ему становилось невмоготу, Фаина всегда была рядом и протягивала ему руку помощи, согревала своим душевным теплом. Она стала надежным и понимающим спутником Цзян Цзинго на его нелегком пути.

В то время Фаина была юной девушкой, преисполненной жизненных сил и молодости. Она не только излучала оптимизм и девичью красоту, но и обладала удивительной добротой и душевной открытостью. Она увлекалась ездой на велосипеде, плаванием, катанием на коньках и успевала практически всюду. Фаина и Цзян Цзинго вместе с друзьями часто отправлялись на прогулки, плавали и просто проводили время вместе. К тому времени шел восьмой год, как Цзян Цзинго приехал в СССР, и он уже бегло говорил по-русски и во многом, будь то работа или взгляды на жизнь, походил на Фаину — он был таким же, преисполненным энергии, активным и открытым душой молодым человеком. И, должно быть, именно благодаря этой схожести воззрений и характеров они поженились, и, несмотря ни на какие трудности жизни и непрекращающиеся испытания, смогли сохранить в себе теплоту, уверенность в будущем и несгибаемость под ударами судьбы.

Особый статус Цзян Цзинго заставил чету испытать все мыслимые и немыслимые трудности. По словам Цзян Сяоюна, в то время КПК осуществляла давление на высшее руководство СССР, то есть на Сталина, требуя принятия санкций против Цзян Цзинго, а неоднократные заявления Цзян Цзинго с просьбой разрешить возвращение на родину оставались безрезультатными и даже привели к тому, что его послали на «трудовое перевоспитание» в колхоз.

В 1936 году, после Сианьских событий, Цзян Цзинго написал письмо Сталину с просьбой разрешить ему вернуться в Китай. Вместо этого его вскоре уволили с должности редактора газеты «За тяжелое машиностроение» и исключили из кандидатов в члены ВКП(б). К этому времени уже родился первенец Фаины и Цзян Цзинго — Эрик. Вспоминая эти тяжелые для него дни своей жизни, Цзян Цзинго впоследствии говорил: «Этот период длился шесть месяцев, мы втроем влачили жалкое существование на скромную зарплату моей жены».

В 1937 году Сталин удовлетворил пожелание Цзян Чжунчжэна, разрешив Цзян Цзинго уехать на родину. Это решение позволило Цзян Цзинго вернуться в Китай и начать там свою политическую карьеру. Это коренным образом изменило жизнь не только Цзян Цзинго, но и Фаины.

Со слезами расставаясь с родными и близкими и сопровождаемая их напутствиями и пожеланиями счастья, Фаина в последний раз помахала рукой верной опоре и неразлучному другу — своей сестре — и, следуя за мужем, покинула родину и отправилась в совсем незнакомую страну. Друзья восхищались ее решимостью ради любви отправиться на край света, но даже сама Фаина не могла и подумать, что ей никогда не суждено будет вернуться на родину.

Приехав в Китай, Фаина ощутила себя несколько потерянной, однако ничто не могло изменить ее жизнерадостный и открытый характер. В 1937 году она впервые встретилась со своим свекром — тогдашним лидером Гоминьдана Цзян Чжунчжэном, который был обрадован тем, что Фаина родила ему внука, и сам выбрал ему китайское имя — Цзян Сяовэнь.

Мать Цзян Цзинго, Мао Фумэй, была несказанно рада возвращению сына и, хотя приведенная им в дом невестка ни слова не понимала по-китайски, свекровь была удовлетворена выбором сына. Она очень привязалась к невестке.

Фаина испытывала чувство глубокой благодарности к свекрови за ее заботу и доброе отношение и в ответ пыталась делать все домашние дела сама.