Туарег 2

– Уступки? – В голосе туарега прозвучало удивление. – О каких уступках ты говоришь? Я не торговец коврами, который может сделать скидку на товар. Я ничего не продаю. Я требую справедливости, только и всего.

– Тогда у тебя не будет выбора, кроме как сразиться с наемниками.

– Ничего, мой отец сражался с целой армией.

– И это твоя единственная цель? Поступить ровно так же, как отец, зная, что, скорее всего, тебя убьют, как убили его?

– А почему бы и нет? Для туарега почетно погибнуть с честью. Все равно история моего народа заканчивается, и я буду рад написать одну из последних ярких страниц.

– Это глупо, прости уж, что я тебе так говорю. Твой народ стал частью мировой цивилизации. Туареги известны не меньше, чем спартанцы Древней Греции или индейцы племени сиу в Северной Америке… Напрасно ты говоришь про конец истории. Твои соплеменники не только живы, но и готовы бороться. Например, ваш совет старейшин принял решение, чтобы машины не проезжали по вашей территории, и это стало причиной того, что гонки приостановлены. Вот тебе и доказательство того, что туареги все еще имеют особый вес в этой части света.

– Ты мне не говорил ничего об этом решении нашего совета…

– Я сам только вчера узнал. Похоже, Турки Ал-Айдиери в открытую выступил на твоей стороне.

– Гепард? – удивился Гасель Сайях. – Я думал, что он давно умер.

– Турки – глубокий старик, но у меня такое впечатление, что все еще способен дать бой.

– Он всегда был таким, – улыбнулся Гасель.

– Так вот, если он на девятом десятке все еще проявляет отвагу, почему же ты, юнец по сравнению с ним, считаешь, что все потеряно? Неужели туареги другого поколения настолько ослабли?

– Ну ты и хитер… – сердито протянул Гасель Сайях. – Хитер и изворотлив, но, знаешь, ты меня порадовал. Выходит, мои действия послужили толчком к тому, что туареги отреагировали и выступили против безумных гонок. Возможно, следующим шагом станет организованное выступление против шайки бесстыдных людей, сидящих в правительствах. Возможно, настанет день, когда мы, туареги, создадим свою страну, где будем жить по своим законам и чтить традиции.

– Не исключено, – кивнул француз. – Африка пока еще не закончила формировать свои настоящие границы. Прошло почти полвека, как была предоставлена независимость большинству африканских государств, но они все еще продолжают жить по лекалам колонизаторов. Меня всегда удивляло, что границы у вас проведены как по линейке, без учета реального расселения этносов. Почему? Ну, то есть понятно почему – эти границы прочерчивали колонизаторы. Но вы можете все изменить. Если туареги организуются, они могут настоять на своих законных правах и обрести свою собственную территорию.

– Государство туарегов?

– Конечно, почему бы и нет?

– И за счет чего мы будем жить?

– У вас есть пустыня.

– Вот именно, пустыня, выжженная солнцем.

– Но это ваша земля… Или нет?

– Естественно, наша. – Гасель искоса посмотрел на своего гостя. – Послушай, ты действительно простой пилот вертолета?

– Насколько я знаю, да. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты говоришь, как политик.

– Это воспринимать как похвалу или как укор?

– Да никак. Я просто сказал, что думаю. Но этот разговор, хоть и вдохновляет, слишком уж затянулся и никуда не ведет. Давай вернемся к тому вопросу, ради которого ты прилетел. Какое у тебя все-таки предложение?

– Одно и очень конкретное: я хочу забрать этого юношу. Если он останется здесь – умрет.

Туарег задумался, потом отрицательно мотнул головой.

– Я понимаю, что ему грозит. Он ни в чем не виноват, но я не могу просто так дать ему уйти.

– Не просто так. Я могу обменять его на то, в чем ты сейчас нуждаешься.

– На что?

– На современную автоматическую винтовку с оптическим прицелом, а к ней два ящика патронов. Твой «маузер» только для музея годится, но не для того, чтобы сразиться с людьми Механика.

– А у тебя случайно на борту танка нет?

– Нет, но есть бинокль.

– Бинокль, – усмехнулся туарег. – А зачем мне бинокль? Как только туарегу понадобится бинокль, считай, он умер.

– Этот бинокль – не какой-нибудь.

– И что в нем особенного?

– С его помощью можно видеть ночью.

– То есть как – ночью? Шутишь?

– Вовсе нет! – ответил Нене Дюпре серьезно. – Ты мне рассказывал, как тебя удивляло, почему американские ракеты поражают цели даже в полной темноте. Напряги память – в телевизоре все выглядело в зеленоватом цвете, да?

– Да, так.

– Это потому, что наводку на цель вели с помощью лазерных лучей. У меня в кабине есть бинокль с лазерным визиром, он помогает находить объекты в полной темноте. Я тебе его подарю и объясню, как он работает, если ты мне позволишь забрать Пино Феррару.

– Ты все лучше и лучше торгуешься.

– Рад слышать.

– Предполагаю, что наемники меньше всего могут представить «вшивого туарега», живущего посреди пустыни, у которого есть бинокль с этими… как их… лучами…

– Ну, думай дальше, – улыбнулся пилот.

– И конечно, это даст мне значительное преимущество во время схватки…

– Должен предупредить тебя, что они тоже пользуются такими штуками.