Тучи на рассвете (роман, повести)

И Мен Хи рассказала. Все, что видела и слышала, все, что ей говорил Чер Як. А главное — она рассказала о забастовке. Она говорила не задумываясь. Перед ней были Мин Сун Ен и Чан Бон, и ей казалось, что это отец и мать.

Чан Бон подошел к Мен Хи и обнял ее:

— Спасибо тебе! Забастовка будет!

В тот миг Мен Хи впервые почувствовала, что нужна людям.

Генерал Итагаки

Тихая безмятежная жизнь капитана Осанаи Ясукэ в резиденции генерал-губернатора провинции Пучен окончилась. Его неожиданно направили в боевое подразделение Квантунской армии.

Уезжать не хотелось. На новом месте не будет помещиков, вроде Ли Ду Хана, и никто больше не принесет пожертвований на благо японского оружия. Не будет там и корейских крестьян, а значит, и сбережений от поборов на стихийные и прочие бедствия. Он лишится удобств и выгод службы в мирном городе. Да и время для перехода в боевую часть не очень подходящее.

Почти три года назад Ясукэ мечтал попасть в Квантунскую армию. Самураи ждали поражения русских на Волге, чтобы ударить в ослабевшие и дезорганизованные тылы России. Предстоял стремительный бросок в богатейшие районы.

В те дни капитан написал письмо командующему японской армией в Корее генералу Итагаки Сейсиро, боевому другу своего отца, тоже генерала, вышедшего в отставку. Капитан просил предоставить ему возможность хоть в малой мере заменить отца в рядах Квантунской армии.

Осанаи рассчитывал на помощь Итагаки Сейсиро и имел для этого основания. Генерал знал его еще мальчишкой и очень любил. Когда пришло время, именно Итагаки предоставил ему завидное место начальника уездной полиции в Пучене, пообещав и дальнейшее покровительство. За спиной генерала Итагаки Сейсиро можно жить спокойно. Это один из крупнейших лидеров движения «молодого офицерства», понявших, что величие империи надо завоевывать на русских просторах. Он был ярым противником политики выжидания и нерешительности. Свою убежденность в том, что дальневосточные земли русских надо забрать силой, убежденность, воспринятую от старых самураев, он сумел передать молодому офицерству. Его доводы были для них логичны и в высшей степени убедительны: разбили русских в Порт-Артуре — и он навсегда стал японским; вышвырнули их с Курильских островов — острова превратились в японскую базу; отобрали часть Сахалина — она стала частью империи.

Генерала Итагаки поддерживали не только молодые. Араки, Тодзио, Умедзо, Миями… — прославленные генералы самурайской касты, ненавидевшие Россию, увидели в нем новую силу. Это привело его на пост начальника штаба Квантунской армии — главной ударной силы империи. Перед ним открылись широкие возможности. Он приступил к разработке планов разгрома России. Тех, кто ему мешал, своих политических противников уничтожал физически. Его решительность и изобретательность в создании пограничных инцидентов, его гибкость и умение вызывать постоянную напряженность вдоль всей линии русских дальневосточных границ принесли ему высший военный пост империи. Он стал военным министром.

Это полностью развязало ему руки. Всего несколько месяцев потребовалось Итагаки на разработку плана первой серьезной пробы сил России. Он доказал необходимость прощупать русских в районе озера Хасан. Правда, операция не принесла успеха, но, как объяснил Итагаки, выявила силы врага. Это дало возможность Итагаки спустя год предложить новый, более обширный план удара в тылы России через слабую Внешнюю Монголию в районе Халхин-Гола.

Даже в такие напряженные периоды своей деятельности Итагаки бывал в доме своего друга Осанаи. Похлопывая по плечу юного Ясукэ, он говорил: «Расти быстрее, назначу тебя губернатором русской провинции…»

Когда потребовались решительные действия в Китае, командовать самурайской армией послали генерала Итагаки.

Китайцев он ненавидел так же, как и русских. Здесь военная удача не оставляла его. Потом его опыт потребовался в Корее, и он был назначен туда командующим японской армией. Вся полнота власти, управление всей страной были переданы ему. К нему-то и обратился капитан Осанаи Ясукэ, выразив готовность добровольно идти в боевую часть Квантунской армии. Хотя это было почти три года назад, но капитан хорошо помнит ласковый ответ генерала. Он хвалил достойного сына своего друга за патриотические чувства, но советовал оставаться пока там, куда послала его империя. Заканчивалось письмо заверением, что генерал не забудет его просьбы и в подходящий момент выполнит ее.

* * *

Как мудро тогда поступил старый генерал. Немцам не удалось взять Сталинград, и сигнал так и не раздался.

А что же сейчас? Разве этот момент настал? Не похоже. Дела у немцев плохи. Справиться с русскими труднее, чем раньше… А возможно, теперь, когда все силы России собраны на западе, империя и готовит удар с востока?.. Тоже едва ли. Скорее всего, генерал не знает о перемещении Осанаи Ясукэ.

Подозрения капитана оправдались. Его назначили на маленькую должность в какую-то дыру у самой русской границы. Он тут же сообщил об этом генералу.