Тучи сгущаются над Фэйр (СИ)

  Занятая делами, или по-другому - деятельная знать смотрела на выходки чудаковатых братьев и сестер сквозь пальцы, как на слабоумных родственников, до поры до времени прощая им их блажь. Прощая, впрочем, ровно до тех пор, пока они своими поступками не задевали как-либо интересы этой самой деятельной знати, а когда это случалось, деятельная знать предпринимала все возможное для устранения проблемы. Последнее обычно подразумевало под собой самоустранение деятельной знати от порочащего ее происшествия, а также всяческое порицание оного и тех, кто в этом происшествии замешан. Несмотря на распространенность среди знатных фантазеров теории о "многоликости" Приска, никто из высокородных чудаков так и не решился ничего предпринять для ее подтверждения, или опровержения.

  В сферу интересов Люция никогда не входили размышления о личности портного и о его туманном прошлом. Король вообще старался не думать по возможности о признанных мастерах своего дела, каковым Приск был, а Люций нет. Вот и теперь, стоя на специальном примерочном подиуме, он в нетерпении ожидал, когда портной закончит снимать мерки, освободив короля от столь обременительного для него бездействия. Приск предварительно нарядил его в новый костюм и только потом Люций встал на возвышенность. Он по-прежнему ничего не видел и только ощущал легкие, но настойчивые прикосновения портного в разных частях тела и слышал тихий шелест мерной ленты. Люций всегда находил в процессе примерки обновок у Приска этакое неопределенное и оттого еще более приятное ему томление. Загадку, которых так не хватало Люцию как венценосной особе в его повседневности, - красивой, но расписанной на много лет вперед. В ателье ты никак не мог увидеть себя в новом наряде, следственно, и оценить работу портного получалось только на выходе из ателье, в пресветлом коридоре, что находился за дверью. Короля больше всего забавило то, что человек, находясь внутри чертогов Приска, должен был всецело положиться на добросовестность и мастерство портного, тогда как большинство из тех, кто делал заказы у Приска, сперва узнавали о нем из уст друзей и деловых партнеров. Вследствие чего, большинство из благородных, решившихся прийти в ателье, в свой самый первый приход сюда зачастую дрожали. Во все последующие разы эта дрожь у них постепенно сходила на нет, да и, в конце концов, все знали, что исчезают в ателье бесследно только если простолюдины, однако первый раз, как известно, во многих делах самый трудный. Он же нередко и самый приятный, чего, впрочем, никак нельзя сказать о первом посещении ателье Приска.

  - Невозможно не отметить, ваше величество, что вы премного пополнели и вытянулись с момента вашего последнего визита ко мне... - во время работы Приск иногда как бы между тем отпускал фразы вроде этой. Так делают и брадобреи, и представители самых разных профессий, так или иначе связанных с обслуживанием людей. Но только в случае брадобреев между ними и клиентами беседы происходят в основном с целью скоротать время: о погоде или политике, к примеру, на общие темы, к которым нет безразличных людей. Многие клиенты только для того и ходят в цирюльни, чтоб поболтать, а язык у брадобрея, если, конечно, он намерен достичь успеха в выбранной им сфере услуг, должен быть острее лезвия бритвы. Старина же Приск, отпуская комментарии в рабочем процессе, никогда не ставил себе за цель именно завязать разговор, понравиться, или тем более обидеть клиента. Он только подмечал технические нюансы, что, впрочем, очень часто представлялось клиентам достаточно веским поводом, дабы сменить портного. Для него это, однако, почти ничего значило: с клиентами, или без - Приск оставался при дворе.